Проект кафедры музеологии
Новости и события
Рецензия на выставку «Александр Родченко: Опыты для будущего»
Рецензия на выставку «Александр Родченко: Опыты для будущего»
Музеология, направление «Выставочная деятельность», 3 курс
Как и говорится во всех анонсах выставки, а также в обращениях кураторов, выставка, представляет на «суд» зрителя большое разнообразие работ Родченко: фотографии, пространственные конструкции, архитектурные композиции, макеты, эскизы, живопись, зарисовки интерьеров, дизайн посуды (сама посуда представлена в экспозиции), декорации для фильмов (представлены отрывками из фильмов на экранах, расположенных в залах). Расположены работы художника на 3 этажах в хронологическом порядке; таким образом в одном зале, как правило представлены разные виды искусства в едином хронологическом ключе.
Первые работы Родченко, как и первую экспликацию (по одной на каждый зал), можно увидеть сразу же при входе в музей. Единое постранство первого этажа музея соединяет кассы, гардероб, игровую зону для детей и, собственно, первое экспозиционное пространство, где, среди немногих работ, зрителя встречает, вероятно самая известная работа автора: иллюстрация к журналу «ЛЕФ» («Левый фронт искусства»). Зритель сразу различает «фирменные» черты творчества Родченко: коллажное изображение, сочетающее в себе крупный план женского лица (в данном случае Лиля Брик) с необычного ракурса, геометрические формы, кричащие лозунги и необычный, специально разработанный Родченко шрифт. Сразу же можно заметить, что этикетаж на выставке, хоть и составлен по всем правилам (с указанием названия, года, материалов, техники и источника получения), очень мал по своим размерам и требует приближенного взгляда, что зачастую невозможно на крупных выставках.
Отдельно хочется отметить потрясающий фотографический ряд, представленный на выставке, который ярко иллюстрирует, что Александр Михайлович не только смотрел в будущее, но и живет в нем сейчас. Здесь и популярные сейчас нестандартные ракурсы, и излюбленные фотографом серебряно-желатиновые отпечатки, превратившиеся сейчас в «модную» сепию, и так называемые «засвеченные» фотографии, и фотографии в коллажной технике, что сейчас также набирает обороты популярности; необычный эффект за счет «раскрашивания» фотографий гуашью поверх изображения – во всем этом узнаются современные и весьма популярные, широко используемые техники фотографии, распространенные даже на любительском поприще. Это ли не «опыты для будущего», сделанные мастером еще в начале 20-го века.
Выставке явно не хватает жизни, которой, как известно, полны сами работы Родченко. Здесь явно не хватает разнообразия структурных элементов, более подробного освещения тех же пространственных композиций и более понятной зрителю систематизации. Таким образом, выставка оказывается, безусловно, ценна по вложенному в нее контексту, и, что самое главное, считываема и репрезентативна, но вот художественного оформления для известной силы впечатления, так полезной каждой выставке, ей не хватает.
Текст в авторской редакции.
Читайте остальные рецензии в разделе «Рецензии студентов»
Владислав Шестаков
Персональный сайт художника.
Рецензия на выставку
«Благородная простота и спокойное величие»: о выставке Владислава Шестакова
В залах Рязанского областного художественного музея имени И.П. Пожалостина проходит ретроспективная выставка работ художника Владислава Шестакова, приуроченная к его 80-летию.
Выставка располагается в четырех залах музея и представляет собой весьма неординарное явление, несмотря на довольно компактное размещение. Наверное, одной из наиболее отличительных черт данной экспозиции является сбалансированность и гармоничность между самими работами, их оформлением и размещением в выставочном пространстве. Творчество художника представляется столь разноплановым, столь богатым на нюансы: стилевые, технические, философско-смысловые, – что сложно их представить в единой изобразительной зоне. Тем не менее, вся экспозиция, все четыре зала целостны как сами по себе, так и в своей совокупности. Хотелось бы добавить также, что выставка мудро лишена каких-либо отвлекающих эффектов в экспозиционном сопровождении; наоборот, вся она работает на максимальную концентрацию на самих работах, которые того требуют для их восприятия и понимания.
Открывается выставка залом, представляющим выполненные в 60-е годы эскизы и экспликации к фильмам «Пустыня» и «Деревенские каникулы», а также иллюстрации к рассказу К. Паустовского «Телеграмма» и романа Ф. Достоевского «Братья Карамазовы». Уже здесь обнаруживается определенная парадоксальность и свобода интерпретации: Шестаков, пользуясь языком весьма распространенного в эти годы «сурового стиля» применяет его в формате листа, близкого к миниатюре, в то время как традиционно «суровый стиль» связан в нашем представлении с большими размерами изобразительной плоскости. Такой ход позволяет убрать лишние детали и обобщить элементы композиции до уровня знака, что фокусирует внимание зрителя на собственно композиционном действии, а не на повествовательном содержании, тем самым заставляя зрителя домысливать детали, и делая его в этом отношении сопричастным художнику творцом.
И здесь необходимо отметить очень деликатную работу в составлении самой экспозиции. Оформление и развеску работ художник доверил музею, что было проделано с большим тактом. Для небольших по формату графических циклов использовалось пространство камерного зала, в который все работы вписались очень цельно и органично. Обращает на себя внимание не только оформление листов и их развеска, но также мягкое, деликатное освещение, не мешающее воспринимать тонкие тональные переходы. Прекрасно подобранные паспарту и багет позволяют концентрироваться на каждом из небольших эскизов, разглядывая и осмысливая их; серии не спорят друг с другом, но служат особому смысловому и образному взаимодополнению, что создает ощущение целостности, собранности всего зала, когда переход от одной работы к другой не сопровождается неким разрывом в их восприятии. Стоит отметить, что подобное ощущение во многом создается и очень верным, лаконичным обрамлением листов.
Широкий, просторный и светлый следующий зал экспонирует живопись. Гуашь, темпера, отдельно – масло (выполненные, преимущественно, в 70-е – 80-е гг.) – представлены здесь с особым изяществом. Складывается впечатление, что эта живопись – песнь о воздухе, о пространстве природы как неизбывном, вневременном творческом Универсуме.
Горы и горные долины Памира, луга Ерахтура и Мокши, лирические, наполненные лесной дрёмой композиции – все они о воздухе, свете и цвете, что заставляет вспомнить учение средневекового схоластика, аббата Сугерия, об «эманации божественного света» и цвета, как земной зримой его составляющей. В работах можно увидеть это своеобразное, художественное «обожествление». Световая прозрачность здесь определяется также и грамотно подобранным освещением, и рамами, которые играют незаметную, но очень важную роль связующей нити для весьма разноплановых произведений. Непростая задача для непростой живописи Владислава Шестакова, которая в строгом смысле слова и не живопись вовсе; застыв между живописью и графикой, она является реминисценцией своеобразного образно-стилистического языка художников «рубежа веков».
Через зал, экспонирующий иллюстрации к «Севастопольским рассказам» Л. Толстого, можно попасть в последний, самый чарующий, самый сложный для восприятия и осмысления зал. Уже «Севастопольские рассказы» показывают, сколь многогранны стилистические поиски Владислава Антоновича. Для каждого образа, каждой композиции свой язык, органично подходящий по смыслу и содержанию. Но в данном случае иллюстрация привязана к сюжету, а сюжетная канва придумана автором литературного произведения; задача художника – попасть в унисон с писателем, визуализировать написанное им в своем собственном прочтении.
Что же касается самостоятельных композиций – здесь все представляется многим сложнее. Всегда ли художник воплощает свою идею так, как он ее задумал? В какой-то момент он перестает быть творцом, а становится проводником, остро отточенным инструментом для Творца и Творчества; именно тогда на свет появляются необъяснимые с точки зрения разума и логоса, не поддающиеся какой-либо словесной, логической интерпретации произведения. Вот это не сознательное, а подсознательное, ирреальное и иррациональное видение художника в полной мере раскрывается в последнем зале, представляющем несколько серий карандашных рисунков, выполненных в лист.
Очень важным и правильным кажется размещение этих работ именно в последнем зале; зритель, словно бы вслед за художником, проходит весь его (и свой) жизненный и творческий путь, чтобы прийти к полной творческой свободе – своему «Я», не скрытому покровами того необходимого «инвентаря», которым должен пользоваться в социуме человек.
Рисунки раскрывают тему леса, лесной чащи, иногда там появляются женские образы, как олицетворение этого творческого импульса, творческого начала. Женщина здесь – стихия природы, первородная, изначальная – стихия бытования творческого Абсолюта, и лес – как заповедное место претворения незримого в видимое.
Возможно, в игре света и теней, где-то на их зыбкой грани, или в сплетении стволов и корневищ рождается и прячется искусство, однако подвергать анализу, пытаться объяснить лесную загадку совершенно не хочется. Есть ли здесь сюжет? – Вряд ли. Есть ли здесь красота? – Красоту, как зримую часть творческого импульса объяснить, и объяснять, нельзя. Хочется оставить лесную загадку своему сердцу, а не уму, попробовать в ней раствориться, а не втягивать в мир привычных определений и критериев.
Зал не проходной, он является завершающим анфиладу, и его форма и расположение способствуют еще большей сопричастности зрителя самозамкнутым, молчаливым работам художника. Молчит художник, и зрителю возле этих рисунков хочется также помолчать.
По видам и жанрам, по манере и стилистике, предметам изображения и интересам художника экспозиция представляется крайне разнородной, что, впрочем, не кажется дисгармоничным, ибо эта разнородность объединена определенным, своеобразным творческим и жизненным камертоном, имя которому – твердое служение искусству, без компромиссов, без скидок. Такая художественная честность – редкое явление в наши дни.
Очень корректное и деликатное отношение составителей выставки к экспозиции, лаконичное до простоты и подчас аскетичное оформление вторит суровому отношению художника к себе, к своей работе, к жесткому отбору нужного и ненужного, наносного, что его окружает; но в то же время благоговению перед тем, что называется творчеством.
Владислав Шестаков уже в самом начале своего творческого пути обнаруживает уникальное, природное умение сочетать в едином изобразительном пространстве совершенно разные, и даже разнонаправленные элементы художественного языка, стилей и направлений, при этом трактуя их крайне свободно. У мастера нет одной сложившейся, характерной для него художественной манеры, он находится в постоянном поиске, однако присущие всем его работам целостность и особая гармония, бережное отношение к пятну, линии, цвету и свету, ко всему изобразительному пространству в целом – сразу выдают руку художника. Парадоксальным кажется то, что эта гармония и целостность рождаются на контрастах, на той их грани, которая столь опасна и практически недопустима. Художнику необходимо обладать большим вкусом и чувством меры, чтобы на ней балансировать. Поэтому, возможно, творчество Шестакова представляется определенным волнорезом существовавшим и существующим художественным тенденциям, определяемым эпохой.
В заключение хотелось бы выразить благодарность музею и самому художнику за уникальную возможность насладиться его творчеством и творческим подвижничеством, а также всем составителям столь сложной и многоплановой выставки, естественная и гармоничная целостность которой, изящество и деликатность подхода к экспозиции оставляют удивительное и редкое в наши дни чувство упоительного вдохновения красотой. «Благородная простота и спокойное величие», — эти слова И. И. Винкельмана в полной мере определяют как сами работы Владислава Шестакова, так и их экспонирование в пространстве музея.
Анна Корнилова.
Искусствовед, преподаватель кафедры искусствоведения СПбГУП
Урок Пишем рецензию на выставку
«Управление общеобразовательной организацией:
новые тенденции и современные технологии»
Свидетельство и скидка на обучение каждому участнику
Рецензия на выставку Елены Воронцовой «Внутри»
«Смотри в себя. Красота внутри».
Есть ли у нас время заглянуть в себя? В бурном потоке событий человек иногда теряется во времени, а главное, в самом себе, в своих чувствах и эмоциях. Он не понимает, что с ним происходит. Кто-то спросит, почему так бывает? Ответить на этот непростой вопрос попыталась художница Елена Воронцова на своей выставке-перфоманс под названием «Внутри».
Пройдя через арку, внутренний дворик и крутую открытую лестницу, посетитель попадает совсем в другое пространство, где, кажется, открывается третий глаз, как в прямом, так и в переносном смысле (на входе выдаются специальные стикеры, которые можно приклеить на лоб. Детям, и даже некоторым взрослым эта идея очень понравилась). Итак, основной галерее работ предшествует длинный коридор, где также выставлены работы художницы, которые она называет «медитативным рисованием». Они как бы подготавливают посетителей к основной теме выставки, настраивают на определенный лад. Ведь то, что предстоит увидеть, нужно не просто понять, а почувствовать своим «третьим глазом».
Не слишком яркое освещение, расслабляющая музыка на входе, кресла-мешки, зона с кофе и вином, неторопливое передвижение всех присутствующих от одной зоны картин к другой настраивают на медитативный ритм, в который погружаешься с первых секунд. И, наконец, основная зона.
Перед тем, как перейти к полному погружению в мир картин, перед гостями выставки выступила её создательница, Елена Воронцова. Художница объяснила, что сподвигло ее на создание таких необычных работ. У Елены Воронцовой есть знакомая-психолог, которая подкидывает её уму очень интересные идеи для размышления. И вот, однажды, художница услышала одну удивительно точную мысль о том, что люди не умеют смотреть в себя, не умеют видеть и понимать, что они чувствуют, что с ними происходит. Это очень тронуло Елену. Художница, объясняя цель своей выставки, говорит: «Я бы хотела своим творчеством помогать людям формировать психологическое мышление, то есть смотреть внутрь себя, познавать и понимать себя, уметь отвечать себе на важные вопросы: Кто я? Что со мной сейчас происходит? Как я сюда попал/попала? Зачем мне это? Чего я на самом деле хочу? Что я скрываю от себя? Что мне нужно осознать, чтобы получить желаемое?»
Так как и сама Елена Воронцова занимается психологией, то она с уверенностью может сказать, что эмоции и чувства – это не одно и то же. Чувства – это там, где нет ума, а эмоции можно поменять и направить в нужное русло, т.е. эмоции – это продукт ума, который может даже «вовлекать ваше тело во всяческие неприятные проявления. Думаю, вам знакома нервная боль в желудке? Или головная боль от вины?». Однако эмоции и чувства могут работать либо вместе, помогая человеку реализовать себя, либо разобщенно, когда эмоции отрываются от истинного глубокого чувства, и тогда энергия человека тратится впустую, а не на достижение целей и радостное восприятие жизни. Истинных чувств, говорит Елена Воронцова, всего пять: грусть, гнев, страх, радость и любовь. Но эмоций, соответствующих этим чувствам гораздо больше! В связи с этим, на выставке представлено пять зон с картинами. Итак, зона первая «Грусть». В этой зоне представлено несколько картин, изображающих такие эмоции, как отрешенность, скука, расстроенность, одиночество, беспомощность. Нужно еще добавить важную деталь: рассматривание картин сопровождается звуками, передающими чувства человека и запахом. Каждая зона картин имеет свой запах. Со сменой зоны меняются и звуки. Так, например, первую зону сопровождает стук колес поезда. А пахнет она… Да ничем не пахнет. Какой запах может иметь скука или одиночество? Вопрос, не требующий ответа, на мой взгляд. Также на выставке проводится интересная каузальная игра, где любой желающий может узнать возраст достижения максимального успеха в жизни. Также можно пообщаться с нумерологом-хиромантом Альфией, которая расскажет интересные вещи о том, как достичь поставленных целей.
Перейдем ко второй зоне. Итак, «Страх». Перед нами «Нерешительность», «Напряжение», «Шокированность», «Тревожность» и «Растерянность». Картины передают соответствующие эмоции человека. Причем здесь не просто представлены люди в состоянии нерешительности, напряжения или растерянности, а показано как бы внутреннее лицо человека, испытывающего данные эмоции. Вторую зону сопровождает звук, напоминающий треск сухих веток и звук горящего костра. Эти картины имеют слабо выраженный соответствующий запах.
Третья зона «Гнев» рассказывает об эмоциях, еще более сильных, а именно, о бешенстве, недовольстве, рассерженности, отвращении и уязвленности. Картины носят соответствующие названия. Здесь преобладают мрачные тона, или же очень яркие, как огонь, передающие состояние человека в порыве гнева. Звуки уже менее приятные: режущий слух скрип, хаотичный барабанный стук. Здесь отчетливее проявляется запах. Теперь он, хоть и странный, но его можно определить как кисловатый.
Предпоследняя зона, скажем прямо, приятная, – это «Радость». Здесь представлены картины, предающие эмоции человека в состоянии удовольствия (изображено существо розового цвета, которое поедает ярко розовые конфеты), любопытства (видим неких существ без рта, но с глазами и ушами), доверия (изображена голова в пасти льва), восхищения (на очень жизнерадостном существе розовые очки, он как бы видит мир в розовом цвете, рассматривает все яркие краски жизни). В данной зоне витает, на мой взгляд, самый приятный запах, который можно определить как сладковатый, цветочно-фруктовый. Еще одна отличительная деталь. Только в этой зоне есть зеркала, т.е. рассматривающий картины человек может увидеть себя. Причем он видит свою внешность в зеркале, а внутреннее состояние на картинах. Таким образом, он видит себя одновременно с двух сторон – внешней и внутренней. По-моему, совершенно гениальная идея! Думаю, многие заметили, что картины располагаются в градационном порядке – от менее выраженных чувств к более ярким, сильным, завершают все самые приятные чувства – радость и любовь.
И, наконец, переходим к последней, пятой зоне под названием «Любовь». Здесь всего одна картина. Т.е. получается, что эмоция совпадает с чувством. На картине изображена прекрасная девушка с длинными развевающимися волосами, она держит в руках ярко-красный гранат. И хотя картину нельзя назвать светлой, от нее веет легкостью, счастьем и чем-то воздушным. Яркие элементы подчеркивают эмоции влюбленного человека. Могу сказать, что эта картина, хотя и представлена в последней зоне, первой обращает на себя внимание. Но, как знать, возможно, это только мое субъективное мнение. А чтобы понять, какая картина лучше всего опишет ваше настроение, очень советую посетить данную выставку и увидеть все своими глазами. Не просто увидеть, но еще услышать и почувствовать, а также посмотреть в себя. Хочется столь долгое размышление закончить фразой, увиденной на этой чудесной выставке: «Смотри в себя. Красота внутри».
Рецензия на выставку
Фотография — это письмо света. Значит её можно читать как и любой другой текст. Дело в том, что этому нужно учиться — ведь обычный текст мы не сможем прочитать, не зная языка.
В этом курсе мы попробуем научиться читать визуальный язык — язык фотографии, чтобы «считывать» и интерпретировать авторские интенции (а также то, что появилось на снимке помимо авторской воли).
Родилась в Перми, в настоящее время живет и работает в г. Эрланген, Германия.
По образованию дизайнер. В 2008 году защитила кандидатскую диссертацию по философии культуры в СПбГУ.
Преподавала арт-фотографию в Пермском государственном институте искусств и культуры (арт-лаборатория Photocult), проводила мастер-классы по фотографии в Пермском центре развития дизайна, вела курсы «Фотография и время» и «Как писать о фотографии» (для критиков и фотографов) в Фотодепартаменте.
С 2011 года живет в Германии и работает над исследованием по теории и истории фотографии в университете Erlangen-Nuremberg.
2012-2013 гг.- научный редактор сайта Photographer.ru. В настоящее время — член редколлегии фотографического блога Urbanautica (Италия), автор текстов о фотографии для Vasa Journal of Images and Culture (Австрия), Calvert Journal (UK), Bleek Magazine (Россия), Goethe-Institute (Германия) и других. Автор блога о современной фотографии Portraits of unknown.
Как фотограф принимала участие в выставках и фестивалях в Москве (Фотобиеннале), Санкт-Петербурге, Германии, Франции, США, Польше, Бразилии, Португалии и др. Работы публиковались в журналах и блогах Conscientious, Le Journal de la Photographie, Feature Shoot, Urbanautica, Fraction Magazine и др. Автор двух self-published фотокниг «Секреты» (2014) и «В поисках моего отца» (2016).
Проект кафедры музеологии
Новости и события
Рецензия на выставку «Александр Родченко: Опыты для будущего»
Рецензия на выставку «Александр Родченко: Опыты для будущего»
Музеология, направление «Выставочная деятельность», 3 курс
Как и говорится во всех анонсах выставки, а также в обращениях кураторов, выставка, представляет на «суд» зрителя большое разнообразие работ Родченко: фотографии, пространственные конструкции, архитектурные композиции, макеты, эскизы, живопись, зарисовки интерьеров, дизайн посуды (сама посуда представлена в экспозиции), декорации для фильмов (представлены отрывками из фильмов на экранах, расположенных в залах). Расположены работы художника на 3 этажах в хронологическом порядке; таким образом в одном зале, как правило представлены разные виды искусства в едином хронологическом ключе.
Первые работы Родченко, как и первую экспликацию (по одной на каждый зал), можно увидеть сразу же при входе в музей. Единое постранство первого этажа музея соединяет кассы, гардероб, игровую зону для детей и, собственно, первое экспозиционное пространство, где, среди немногих работ, зрителя встречает, вероятно самая известная работа автора: иллюстрация к журналу «ЛЕФ» («Левый фронт искусства»). Зритель сразу различает «фирменные» черты творчества Родченко: коллажное изображение, сочетающее в себе крупный план женского лица (в данном случае Лиля Брик) с необычного ракурса, геометрические формы, кричащие лозунги и необычный, специально разработанный Родченко шрифт. Сразу же можно заметить, что этикетаж на выставке, хоть и составлен по всем правилам (с указанием названия, года, материалов, техники и источника получения), очень мал по своим размерам и требует приближенного взгляда, что зачастую невозможно на крупных выставках.
Отдельно хочется отметить потрясающий фотографический ряд, представленный на выставке, который ярко иллюстрирует, что Александр Михайлович не только смотрел в будущее, но и живет в нем сейчас. Здесь и популярные сейчас нестандартные ракурсы, и излюбленные фотографом серебряно-желатиновые отпечатки, превратившиеся сейчас в «модную» сепию, и так называемые «засвеченные» фотографии, и фотографии в коллажной технике, что сейчас также набирает обороты популярности; необычный эффект за счет «раскрашивания» фотографий гуашью поверх изображения – во всем этом узнаются современные и весьма популярные, широко используемые техники фотографии, распространенные даже на любительском поприще. Это ли не «опыты для будущего», сделанные мастером еще в начале 20-го века.
Выставке явно не хватает жизни, которой, как известно, полны сами работы Родченко. Здесь явно не хватает разнообразия структурных элементов, более подробного освещения тех же пространственных композиций и более понятной зрителю систематизации. Таким образом, выставка оказывается, безусловно, ценна по вложенному в нее контексту, и, что самое главное, считываема и репрезентативна, но вот художественного оформления для известной силы впечатления, так полезной каждой выставке, ей не хватает.
Текст в авторской редакции.
Читайте остальные рецензии в разделе «Рецензии студентов»