ЕГЭ по русскому языку: кручу, верчу, запутать хочу
Елена Дудина
«Будем по русскому языку смотреть моменты, которые можно закрутить», — эта фраза Оксаны Решетниковой, директора Федерального института педагогических измерений, не осталась без внимания со стороны педагогического сообщества.
Невзирая на стилистическую необычность этого заявления («смотреть моменты» — сочетание, до сих пор в русской речи не фигурировавшее, а каким образом моменты можно «закрутить» — и вовсе загадка), смысл его прозрачен: задания слишком просты, раз школьники сдали ЕГЭ лучше, чем в прошлом году, надо экзамен усложнить, чтобы никто не расслаблялся и не радовался.
Люди, далёкие от ЕГЭ, могут согласиться с посылом чиновницы: действительно, пусть дети глубже изучают государственный язык, нечего зря разбрасываться баллами. Однако тот, кто погружался в содержание заданий современного ЕГЭ по русскому языку, вряд ли будет утверждать, что этот экзамен простой. От «угадайки», «лотереи» и прочих издержек эпохи первых ЕГЭ мало что осталось: экзамен заметно эволюционировал, и сегодня он по праву может считаться инструментом, объективно измеряющим уровень школьных знаний.
Русский — «изи», сдаст любой!
Может ли сдать ЕГЭ по русскому обычный, в меру грамотный человек без специальной подготовки? Конечно, может. Его может сдать и тот, кто владеет русским языком хотя бы на слабую троечку. Это и есть базовый уровень — преодолеть порог в 40 тестовых баллов. Но вот сдать экзамен на высокий, профильный, уровень — 80 баллов и выше — далеко не просто. А уж получить 90+ или заветную «сотку» малограмотный троечник не сможет никогда.
Оценить уровень сложности заданий под силу каждому — благо, тренажеров и сборников в интернете полно. Что, например, сложного в постановке ударений? Всего лишь нужно выучить около двухсот слов из орфоэпического словника, и никаких проблем. Это действительно несложно. При соответствующей подготовке.
Здесь, в общем-то, примеры «простых» заданий ЕГЭ исчерпываются. Остальные задания требуют не только разносторонней теоретической подготовки, но и сформированных орфографических и пунктуационных умений, развитого на должном уровне языкового чутья, безупречного владения литературной нормой.
Допустим, выбрать верный пароним в сочетании «дружеские / дружественные отношения между странами» вовсе не так просто: оба варианта звучат приемлемо для носителя языка. Чтобы выполнить задание, необходимо знать рекомендации современных словарей, предписывающих в данном контексте использовать слово «дружественные».
Сыграть в «угадайку» не получится: неподготовленный ученик с неразвитой речью вообще не найдёт неверно использованный пароним, не говоря уже о том, чтобы подобрать нужный вариант взамен ошибочного. В процессе подготовки к ЕГЭ прорабатывается рекомендованный ФИПИ внушительный список паронимов, оттачивается умение распознавать речевую ошибку и исправлять ее (попробуйте «прокачать» этот навык самостоятельно, поработав с тренажером паронимов на сайте «Могу писать»).
А что там сложного? ЖИ-ШИ?
Содержание орфографического блока ЕГЭ не перестает будоражить преподавателей-русистов: эти задания подверглись существенной корректировке (в сторону усложнения) два года назад и до сих пор остаются «непроходимыми» для многих выпускников. В особенности это касается разделов, посвященных корням с безударной гласной и глагольным окончаниям. Не зная глубоко теорию, не отработав соответствующих правил со всеми тонкостями и исключениями, эти задания без ошибок решить невозможно, и одной интуицией (которая, собственно, и формируется в процессе развития речи и постижения правописных норм) здесь не обойтись. «Закрутить» эти задания можно лишь в сторону увеличения объема анализируемых слов, поскольку сам языковой материал и так собран довольно специфический.
В КИМах встречаются устаревшие и низкочастотные слова, например «выгарки» — согласно данным национального корпуса русского языка, это слово использовал Д.С. Мережковский в 1901 году, а с тех пор в русскоязычных текстах оно не встречалось.
И вот такие слова мы изучаем при подготовке к ЕГЭ. Куда еще «закручивать»?
С запятыми все просто!
Возможно, кому-то лёгкими кажутся задания по пунктуации. Этот блок, кстати, тоже существенно усложнили в 2018 году, добавив задание, связанное с пунктуационным анализом предложений. Материал, подбираемый для других заданий, также далёк от примитивности.
Вот один из свежих примеров — задание реального ЕГЭ 2020: «Мой друг(1) будучи человеком(2) склонным к анализу(3) решил все записывать в отдельную тетрадь». На месте каких цифр нужно поставить запятые? Разумеется, следует выделить деепричастный оборот, а внутри него обособить определение и поставить запятые на месте цифр 1, 2 и 3. Но дело в том, что в данном примере существительное «человек» не выражает нужного смысла без последующего определения, а в соответствии с рекомендациями некоторых авторитетных справочников (например, под редакцией Д.Э. Розенталя) такие определения не обособляются, т.е. запятую на месте цифры 2 можно не ставить.
Где-нибудь в школьном учебнике оговариваются подобные случаи? Нет. Каждый ли носитель русского языка распознает в слове «будучи» деепричастие? Тоже нет.
Вместе с тем школьники, приученные «вырезать» обособленный оборот из состава предложения, чтобы проверить правильность расстановки знаков, на экзамене оказались в патовой ситуации: в данном примере «вырезать» определение «склонным к анализу» не получится — фраза потеряет смысл. Несмотря на то что факультативность знака на месте цифры 2 была учтена составителями КИМов и в качестве правильных были засчитаны оба варианта ответа — 123 и 13, вывод напрашивается однозначный: включение подобных примеров в варианты реального ЕГЭ означает, что подготовка к экзамену не может ограничиваться рамками школьных учебников. Выпускник, претендующий на высокий балл, должен уверенно применять правила пунктуации, понимать внутренние синтаксические закономерности, быть в курсе актуальных научных проблем и дискуссий. Тогда подобные задания не заведут его в тупик и он не потратит драгоценное время на сомнения и метания, сбережет нервы. Может ли при грамотной подготовке к такого рода заданиям идти речь о «натаскивании на запятые»? Наверное, если считать глубокое погружение в теорию с последующей отработкой навыка — «натаскиванием».
Усложните сочинение! Надоели шаблоны
А теперь о самом «больном» и критикуемом разделе ЕГЭ — сочинении. На мой взгляд, это задание в современном виде — одно из главных достижений ЕГЭ, показывающее уровень владения русским языком как государственным. Как ни ругают сочинение ЕГЭ за шаблонность, оно не более шаблонно, чем сочинение в принципе или чем любой текст любого определенного жанра. Шаблон — это некий каркас, который встраивает в сознание пишущего внятную логику рассуждения, задает композицию, а она, как известно, со времен Аристотеля остается неизменной.
Готовясь к сочинению формата ЕГЭ, мы учимся выискивать в тексте проблему, и выпускник начинает видеть текст в смысловой и художественной проекции, замечать разные его уровни. Начинает понимать, что между строк таится нечто важное, то, чего не видно при поверхностном, беглом чтении. По сути, при подготовке к сочинению люди учатся по-настоящему читать. А шаблон лишь создает опору для рассуждения о прочитанном так же, как стартовые колодки дают опору легкоатлету, готовящемуся к забегу.
Шаблон мешает проявлять оригинальность мышления? Отнюдь. Если сочинение пишет талантливый человек, творческая личность, обладающая нестандартным мышлением, то ничто не препятствует тому, чтобы эту оригинальность выразить. Однако всё же требуется понять и выполнить инструкцию, предложенную в задании. Пожалуйста, пишите сочинение гекзаметром или онегинской строфой, но при этом будьте добры соблюдать требования к содержанию. Иначе ваш талант не будет оценен высокими баллами.
То, что все выпускники пишут шаблонно, — неправда. Хороший наставник обязательно научит писать оригинально тех, кто хочет и способен. А тех, кого не посещают музы, всегда можно научить внятно излагать мысли в аспекте заданной проблемы, и баллов они получат не меньше одарённых — справедливо, объективно.
Бездумно вставляя в шаблон фразы из текста, написать нормальное сочинение нельзя. Шаблон — всего лишь определенная последовательность изложения мыслей. Неподготовленному ученику шаблон только мешает, отсутствие мыслей прикрыть клишированными фразами не получится.
Следует ли «закрутить» требования к сочинению? Если вы считаете, что следует, попробуйте сначала написать сочинение по одному из текстов прошедшего ЕГЭ.
Возьмите, к примеру, текст Пескова о Днепре или текст Арсеньева о тайге. Определите проблему, постройте развернутый комментарий. Не забудьте определить смысловую связь между примерами-иллюстрациями и, согласно демоверсии ЕГЭ 2021, проанализировать эту смысловую связь.
Ага. Присылайте готовую работу на сайт «Могу писать» — мы проверим по баллам.
Если все так сложно, откуда рост среднего балла?
Этот вопрос не дает покоя разработчикам заданий, но ответить на него гораздо проще, чем достойно сдать ЕГЭ по русскому языку. Выпускники стали лучше готовиться к экзамену, учителя стали лучше учить. Не это ли подлинная цель школьного образования? Незначительное поступательное увеличение среднего балла свидетельствует о верном понимании учителями содержания заданий и критериев их оценивания, о грамотном подборе методических инструментов, об ответственном отношении учеников, интенсивно и качественно готовящихся к государственному экзамену.
Кому же плохо из-за того, что результат ЕГЭ по русскому языку растет? Кому станет радостнее, если средний балл по русскому языку снизится из-за «закрученных» заданий, которые и сейчас порой напоминают золотую спираль Фибоначчи? И наконец, кому и на какие «моменты» нужно почаще «смотреть», чтобы научиться без зависти и корысти признавать достижения учеников и учителей, которые снова и снова, не благодаря, а вопреки, честно побеждают в негласной и неравной борьбе с чиновниками от образования?
Об авторе: Елена Дудина, кандидат филологических наук, преподаватель, ведущая вебинаров сайта «Могу писать»
«Кручу-верчу, запутать хочу…»
Этот документ я увидела всего неделю назад у женщины, с которой мы знакомы лет тридцать. С Ниной Ивановной (имя изменено) мы часто ведём очень долгие телефонные разговоры на разные темы. Одна из них уже набила и горожанам, и нам самим жуткую оскомину: был ли в 2004 году в Берёзовском осуществлён переход на 100-процентную оплату за ЖКХ, когда все тарифы одномоментно увеличились почти в два раза?
Об этом, кстати, уже была публикация в «Волости» 13 февраля 2020 года под названием «В Берёзовском тоже плачут». Но годы идут, а ответа на злободневный вопрос так и нет. Его и намеревалась получить беспокойная Нина Ивановна. За несколько лет она объехала все областные инстанции, но никто не смог ответить на этот животрепещущий вопрос. Наконец в 2016 году зам. губернатора по ЖКХ А. А. Лазарев сообщил: факт перехода на полную оплату за ЖКХ в областных документах не зарегистрирован. Значит, его и…. не было?
Но «Российская газета» 26 января 2005 года в статье под заголовком «Покажите, за что платить. В Кузбассе доказали, что ЖКХ можно реформировать» написала, что «…специалисты Сибирского делового союза и городской администрации практически безболезненно провели в Берёзовском подготовку к одной из самых сложных и необходимых рыночных реформ… Поэтому опыт Берёзовского распоряжением областных властей был распространён на весь Кузбасс».
В 1989 году проездом я останавливалась в Минске, где воочию увидела напёрсточников. Крутя колпачки по земле, под одним из которых был шарик, паренёк беспрестанно приговаривал: «кручу-верчу, запутать хочу». Крутил до тех пор, пока не появилась милиция, а молодой человек сломя голову убежал.
Областное правительство, словно мальчик-напёрсточник, пытается заморочить голову отсутствием документов, подтверждающих пресловутый «переход». Но их в принципе не могло не быть – слишком шумно рекламировали на всю страну опыт Берёзовского! Разве что по чьему-то указанию они были уничтожены. Но такого тоже не может быть в принципе – областное правительство не шарашкина контора.
Поэтому Нина Ивановна продолжала объезжать все областные инстанции в поисках ответа, но не нашла. Наконец в декабре 2016 года обратилась в берёзовскую городскую газету «Мой город» с предложением рассказать о неудавшейся реформе ЖКХ на страницах газеты. Люди, мол, должны знать правду и не гадать на кофейной гуще, почему реформа не состоялась.
Редакция «МГ» отправила запрос в городскую администрацию, и 23 января 2017 года ответ пришёл. Но в газете он не был опубликован. Что вполне естественно: пояснений, почему «переход на 100% так и не был осуществлён», нет. Зато возникает много вопросов. Например, до августа 2004 года 1 кв. м. отопления по норме (тарифу) стоил 8,64 руб. Горожане платили по соц. норме – по 6,05 руб. за 1 кв.м. Это 60% от тарифа, то есть от экономически обоснованной стоимости услуги. С августа тариф подрос до 11,52 руб. за 1 кв.м. Больше, чем на 40%, и стал экономически более чем обоснованным!
Такая же петрушка произошла со всеми показателям. За 1 куб горячей воды стали платить по 24,01 руб. (платили 12,58 руб., рост на 89%), за холодную – по 11,29 руб. (платили 5,50, рост на 105%) и т.д. Все эти тарифы приняты постановлением Берёзовского горсовета № 26 от 17.06.2004 г., утверждены распоряжением главы администрации А. И. Колесникова (№ 856-р от 16.09 2004 года). А их обоснованность проверила аудиторская компания и утвердила Региональная энергетическая комиссия (РЭК) – именно как экономически обоснованные.
И все эти шестнадцать лет стоимость услуг продолжала расти, сильно обгоняя инфляцию. В итоге за 1 кв. метр отопления мы уже платим 36,94 руб., за 1 куб горячей воды – 83,54 руб., за холодную – 31,20 руб. и т.д. Как говорить после этого, что народ недоплачивает?
Так что непонятно, откуда городская администрация «точно знает», как говорит мэр Берёзовского С. А. Щегербаева, что мы сейчас оплачиваем всего 58,4% за отопление, 50,1% за водоотведение, 64,8% — за холодное водоснабжение и 35% (?!) — за горячее водоснабжение. Две последние цифры вызывают не недоумение, а элементарное человеческое недоверие.
Ещё в восьмидесятых годах вода в котельные подавалась по трубопроводу ЦОФ «Берёзовская», аренду водопровода город оплачивал. Сейчас вода подаётся из собственного водозабора. В котельных произведена модернизация оборудования, сокращены многие производственные потери, половина теплосетей вытащена на поверхность и нет трат на устранение аварий, теплоноситель подаётся по тем же сетям, что и на отопительную систему, цена воды из года в год растёт… А процент оплаты горячей воды населением дошёл до смешной отметки в 35 процентов. Меньше, чем в девяностых.
Когда, в какой момент начался откат от достигнутого? Почему процент платежей населением возвращается к планке, которую перешагнули ещё в 2004 году, а стоимость услуг регулярно повышалась?
В своём ответе городская администрация ссылается на РЭК, которая устанавливает и регулирует тарифы на тепловую энергию. Только можно ли доверять вышеозначенному органу? Уже и Генпрокуратура сетует на то, что «завышенные тарифы – одно из самых распространённых преступлений в сфере ЖКХ» («Аргументы и факты», № 32, 2016 г.) А на кого возложена проверка правильности тарифной политики? На РЭК! Есть о чём порассуждать.
Невольно приходишь к выводу, что власти вообще не очень стараются вникать в скачущую в обратном направлении реформу. Так что уровню оплаты коммунальных услуг населением при постоянно бегущих вверх тарифах недолго «добежать» до конца 90-х годов, когда мы платили по соц. норме 50% от стоимости услуг, но услуги стоили копейки и не были обременительными.
Бежать в обратном направлении помогают некомпетентные в этом вопросе, как показывает жизнь, депутаты городского совета, принимающие постановления о повышении стоимости услуг без предварительных экспертиз. Неизвестно, с какого момента услуги перестали окупаться.
Генпрокуратура сетует, что нередко в тарифы закладываются все непроизводственные расходы, вплоть до покупки автомобилей, содержания мест отдыха и проч. Подобные факты выявляла аудиторская проверка и в Северо-Кузбасской энергетической компании (СКЭК).
Сейчас плата за ЖКХ не должна превышать 22 процентов от совокупного семейного дохода. Выше планку поднять невозможно. Зарплаты мало у кого повышаются, а пенсии индексируются всего на 4-6 процентов. Зато тарифы подскакивают на 9-15. Возможно, беспрецедентному снижению процентов оплаты населением ЖКХ-услуг есть разумное и понятное обоснование (во что трудно поверить). Но в таком случае к руководству СКЭК возникают вопросы:
1. В 2004 году тарифы выросли почти вдвое. Стали ли они экономически обоснованными для СКЭК?
2. В какой временной период (после 2004 г.) произошёл разрыв между их себестоимостью и оплатой населением?
«Кручу-верчу, запутать хочу…»
Этот документ я увидела всего неделю назад у женщины, с которой мы знакомы лет тридцать. С Ниной Ивановной (имя изменено) мы часто ведём очень долгие телефонные разговоры на разные темы. Одна из них уже набила и горожанам, и нам самим жуткую оскомину: был ли в 2004 году в Берёзовском осуществлён переход на 100-процентную оплату за ЖКХ, когда все тарифы одномоментно увеличились почти в два раза?
Об этом, кстати, уже была публикация в «Волости» 13 февраля 2020 года под названием «В Берёзовском тоже плачут». Но годы идут, а ответа на злободневный вопрос так и нет. Его и намеревалась получить беспокойная Нина Ивановна. За несколько лет она объехала все областные инстанции, но никто не смог ответить на этот животрепещущий вопрос. Наконец в 2016 году зам. губернатора по ЖКХ А. А. Лазарев сообщил: факт перехода на полную оплату за ЖКХ в областных документах не зарегистрирован. Значит, его и…. не было?
Но «Российская газета» 26 января 2005 года в статье под заголовком «Покажите, за что платить. В Кузбассе доказали, что ЖКХ можно реформировать» написала, что «…специалисты Сибирского делового союза и городской администрации практически безболезненно провели в Берёзовском подготовку к одной из самых сложных и необходимых рыночных реформ… Поэтому опыт Берёзовского распоряжением областных властей был распространён на весь Кузбасс».
В 1989 году проездом я останавливалась в Минске, где воочию увидела напёрсточников. Крутя колпачки по земле, под одним из которых был шарик, паренёк беспрестанно приговаривал: «кручу-верчу, запутать хочу». Крутил до тех пор, пока не появилась милиция, а молодой человек сломя голову убежал.
Областное правительство, словно мальчик-напёрсточник, пытается заморочить голову отсутствием документов, подтверждающих пресловутый «переход». Но их в принципе не могло не быть – слишком шумно рекламировали на всю страну опыт Берёзовского! Разве что по чьему-то указанию они были уничтожены. Но такого тоже не может быть в принципе – областное правительство не шарашкина контора.
Поэтому Нина Ивановна продолжала объезжать все областные инстанции в поисках ответа, но не нашла. Наконец в декабре 2016 года обратилась в берёзовскую городскую газету «Мой город» с предложением рассказать о неудавшейся реформе ЖКХ на страницах газеты. Люди, мол, должны знать правду и не гадать на кофейной гуще, почему реформа не состоялась.
Редакция «МГ» отправила запрос в городскую администрацию, и 23 января 2017 года ответ пришёл. Но в газете он не был опубликован. Что вполне естественно: пояснений, почему «переход на 100% так и не был осуществлён», нет. Зато возникает много вопросов. Например, до августа 2004 года 1 кв. м. отопления по норме (тарифу) стоил 8,64 руб. Горожане платили по соц. норме – по 6,05 руб. за 1 кв.м. Это 60% от тарифа, то есть от экономически обоснованной стоимости услуги. С августа тариф подрос до 11,52 руб. за 1 кв.м. Больше, чем на 40%, и стал экономически более чем обоснованным!
Такая же петрушка произошла со всеми показателям. За 1 куб горячей воды стали платить по 24,01 руб. (платили 12,58 руб., рост на 89%), за холодную – по 11,29 руб. (платили 5,50, рост на 105%) и т.д. Все эти тарифы приняты постановлением Берёзовского горсовета № 26 от 17.06.2004 г., утверждены распоряжением главы администрации А. И. Колесникова (№ 856-р от 16.09 2004 года). А их обоснованность проверила аудиторская компания и утвердила Региональная энергетическая комиссия (РЭК) – именно как экономически обоснованные.
И все эти шестнадцать лет стоимость услуг продолжала расти, сильно обгоняя инфляцию. В итоге за 1 кв. метр отопления мы уже платим 36,94 руб., за 1 куб горячей воды – 83,54 руб., за холодную – 31,20 руб. и т.д. Как говорить после этого, что народ недоплачивает?
Так что непонятно, откуда городская администрация «точно знает», как говорит мэр Берёзовского С. А. Щегербаева, что мы сейчас оплачиваем всего 58,4% за отопление, 50,1% за водоотведение, 64,8% — за холодное водоснабжение и 35% (?!) — за горячее водоснабжение. Две последние цифры вызывают не недоумение, а элементарное человеческое недоверие.
Ещё в восьмидесятых годах вода в котельные подавалась по трубопроводу ЦОФ «Берёзовская», аренду водопровода город оплачивал. Сейчас вода подаётся из собственного водозабора. В котельных произведена модернизация оборудования, сокращены многие производственные потери, половина теплосетей вытащена на поверхность и нет трат на устранение аварий, теплоноситель подаётся по тем же сетям, что и на отопительную систему, цена воды из года в год растёт… А процент оплаты горячей воды населением дошёл до смешной отметки в 35 процентов. Меньше, чем в девяностых.
Когда, в какой момент начался откат от достигнутого? Почему процент платежей населением возвращается к планке, которую перешагнули ещё в 2004 году, а стоимость услуг регулярно повышалась?
В своём ответе городская администрация ссылается на РЭК, которая устанавливает и регулирует тарифы на тепловую энергию. Только можно ли доверять вышеозначенному органу? Уже и Генпрокуратура сетует на то, что «завышенные тарифы – одно из самых распространённых преступлений в сфере ЖКХ» («Аргументы и факты», № 32, 2016 г.) А на кого возложена проверка правильности тарифной политики? На РЭК! Есть о чём порассуждать.
Невольно приходишь к выводу, что власти вообще не очень стараются вникать в скачущую в обратном направлении реформу. Так что уровню оплаты коммунальных услуг населением при постоянно бегущих вверх тарифах недолго «добежать» до конца 90-х годов, когда мы платили по соц. норме 50% от стоимости услуг, но услуги стоили копейки и не были обременительными.
Бежать в обратном направлении помогают некомпетентные в этом вопросе, как показывает жизнь, депутаты городского совета, принимающие постановления о повышении стоимости услуг без предварительных экспертиз. Неизвестно, с какого момента услуги перестали окупаться.
Генпрокуратура сетует, что нередко в тарифы закладываются все непроизводственные расходы, вплоть до покупки автомобилей, содержания мест отдыха и проч. Подобные факты выявляла аудиторская проверка и в Северо-Кузбасской энергетической компании (СКЭК).
Сейчас плата за ЖКХ не должна превышать 22 процентов от совокупного семейного дохода. Выше планку поднять невозможно. Зарплаты мало у кого повышаются, а пенсии индексируются всего на 4-6 процентов. Зато тарифы подскакивают на 9-15. Возможно, беспрецедентному снижению процентов оплаты населением ЖКХ-услуг есть разумное и понятное обоснование (во что трудно поверить). Но в таком случае к руководству СКЭК возникают вопросы:
1. В 2004 году тарифы выросли почти вдвое. Стали ли они экономически обоснованными для СКЭК?
2. В какой временной период (после 2004 г.) произошёл разрыв между их себестоимостью и оплатой населением?
Кручу, верчу, всех запутать хочу
Эта поговорка лучше всего подходят для описания организации и проведения первого собрания кредиторов АО «Тагилбанк» в Доме политпросвещения.
Арбитражный суд Свердловской области 22.03.2019 не убедил меня в ошибочности моей позиции, а потому было решено проверить определение суда в суде апелляционной инстанции. https://kad.arbitr.ru/PdfDocument/028b2179-29f0-49c7-a6c6-ccfaf256c7dd/b03e6be7-9ff1-4ac5-8be7-3ca09d86ef05/A60-51084-2018_20190322_Opredelenie.pdf
Судебная коллегия дает надежду на восстановление справедливости. К сожалению, пока только надежду, потому что не отменяет определение суда первой инстанции.
Но Семнадцатый арбитражный апелляционный суд соглашается с моими доводами и указывает: «действующее законодательство не ограничивает количество действующих на законном основании от имени конкурсного кредитора лиц, которые могут быть заявлены для участия в собрании кредиторов и подлежат регистрации в качестве представителей конкретного конкурсного кредитора для участия в собрании кредиторов. При этом необходимость для конкурсного управляющего выдать кредитору лишь один комплект бюллетеней для голосования по вопросам повестки собрания не может служить оправданием для отказа в регистрации для участия в собрании нескольких представителей одного конкурсного кредитора, так как заполнение и сдача бюллетеней может быть выполнена одним из представителей, наделенным соответствующими полномочиями». https://kad.arbitr.ru/PdfDocument/028b2179-29f0-49c7-a6c6-ccfaf256c7dd/98f8f672-8d89-4824-ac4e-2bdd57122fae/A60-51084-2018_20190611_Reshenija_i_postanovlenija.pdf
Однако последующие выводы суда апелляционной инстанции абсолютно не соответствуют имеющимся в деле доказательствам, а потому подана кассационная жалоба. Якобы мной не представлено никаких доказательств нарушений, а пояснения конкурсного управляющего суд удовлетворили.
Общими правилами подготовки, организации и проведения арбитражным управляющим собраний кредиторов и заседаний комитета кредиторов, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 06.02.2014 года №56 регламентируется, что процедура регистрации проводится до начала собрания кредиторов и арбитражный управляющий как лицо, осуществляющее организацию и проведение собрания, вправе отказать в допуске к участию представителя, который не зарегистрировался для участия в собрании во время процедуры регистрации до начала собрания.
Общие правила подготовки, организации и проведения арбитражным управляющим собраний кредиторов и заседаний комитета кредиторов, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 06.02.2014 года № 56 как суд первой, так и суд апелляционной инстанции применяет не только к рядовым арбитражным управляющим, но и к Госкорпорации «АСВ».
Однако вольно толковать и применять по своему усмотрению суды двух инстанций разрешают только Госкорпорации «АСВ».