Личный манифест: зачем он нужен и как его написать
Заранее придумайте правила, которые будут помогать вам в трудные моменты жизни.
Джеймс Алтучер — известный предприниматель, инвестор, писатель. Ведет популярный блог, где предлагает оригинальные решения проблем в личной жизни и бизнесе.
Иногда все ужасно. Некоторые дни и минуты — просто худшие в жизни. Люди говорят: «Надо быть позитивными». Но это ничего не значит: позитив-то и довел вас до такой жизни.
Но узнать себя можно лишь по тому, как вы ведете себя в эти моменты.
Личный манифест не имеет никакого отношения к деньгам. Деньги — побочный продукт. Все дело в успехе. И кто знает, что это значит?
Я крайне рекомендую вам записать свой манифест. Нечто, к чему вы будете обращаться в худшие моменты жизни. Ради чего стоит жить. А между провалами и процветанием — простой способ жить наилучшим образом прямо сейчас.
Жизнь по своему личному манифесту помогает вам сблизиться с людьми. Отпраздновать свое существование. Она превращает вас в человека, достойного внимания.
– Делать то, что заставляет меня смеяться. Делать то, что заставляет других смеяться. Смех — один из ключей к долгой, качественной жизни.
– Относиться к каждому так, будто он может умереть завтра.
– Проводить время с людьми, которые любят меня и которых люблю я. В вашей семье все может измениться в любой день.
– Отдавать все, что внутри меня. Иначе в жизни начинается застой.
– Держать свое слово. Это единственное, с чем не стоит расставаться легко.
– Проводить время с людьми, у которых я чему-то научусь (а хорошо бы и наоборот тоже). Они здесь не просто так (хотя мы не узнаем, почему).
– Книги — виртуальные наставники. Много читать.
– Двигаться. И двигаться дальше.
– Нормально быть посредственным, если вы хороший человек. В большинстве отношений я посредственный или ниже среднего уровня. Я посредственно выполняю этот манифест. Трудно быть посредственностью.
– Следовать своему любопытству. Это означает что-то свое для каждого человека и каждый день. Сегодня меня заинтересовало белье с карманами, а также сколько альбомов Dark Side of the Moon продала группа Pink Floyd. Просто так.
– Я стараюсь хорошо питаться. Я вижу, как многие пожилые люди страдают из-за неправильных решений по поводу питания в молодости.
– Не мое дело, что люди думают обо мне. Кое-кто недавно назвал меня «ненавистником», а затем прочел мне лекцию о преимуществах полигамии. Жизнь слишком коротка, чтобы не смеяться над шутками.
– Я стараюсь не просить разрешения ни для чего. Как только я прошу об этом, я позволяю кому-то построить надо мной потолок, закрывающий от меня звезды.
– Один из способов выбрать самого себя — помочь человеку рядом с вами, который больше всего нуждается в этой помощи. Делайте это без каких-либо ожиданий, и вы превзойдете все ожидания.
– Когда я испытываю зависимость от других в выборе своего пути, я знаю, что не буду столь же счастлив, как когда выбираю путь сам.
– Относиться к себе мягко в случае провала. У меня недавно такое было. Неприятно. Приходится выжидать и быть мягким с собой.
– Находить что-то новое, за что можно испытывать благодарность.
– Слушать. Нельзя чему-то научиться, когда говоришь.
– Слушать еще внимательнее, если у кого-то неприятности. Не решать проблемы — просто слушать.
– Тревога не решает завтрашних проблем и лишь съедает сегодняшнюю энергию. А сожаления — черная дыра в пустоте.
– После каждой ночи наступает день.
– Я реально наслаждаюсь людьми, которые способны рассказать мне истории. Особенно с картинками.
– Каждый день я стараюсь хоть раз выбраться из своей зоны комфорта. Так я чувствую связь с другими людьми. Я благодарен за то, что есть люди, которые учат меня делать это по-новому.
– Я стараюсь быть креативным. Но в эгоистичном смысле. Потому что тогда мой мозг вспыхивает и приобретает силу, как у героев комиксов.
– До того, во время того, после того, как я говорю, делаю или думаю что-то, я стараюсь не причинять никому боли. «После» так же важно, как «до» и «во время».
– Когда я чувствую себя на низкой точке, я отдыхаю. Когда чувствую себя на высоте, выкладываюсь вовсю.
– Лучший признак хорошего завтра — хорошее сегодня.
– Честность, юмор, здоровье, помощь.
Ладно. Хватит. Не хочу выглядеть проповедником. Это всего лишь манифест для меня. Для моих мрачных моментов. Это то, что помогает мне. Другим помогает что-то еще.
И я не всегда следую этому. Я просто стараюсь.
Может, все это слащаво и банально. Но знаете, я хотел написать это сегодня и написал.
Жизнь стоит того, чтобы жить, если стоит того, чтобы ее любить.
Интересная статья? Подпишитесь на нашу рассылку, чтобы получать на почту еженедельный newsletter с анонсами лучших материалов «Идеономики» и других СМИ и блогов.
Интересная статья? Подпишитесь на наш канал в Telegram, чтобы получать больше познавательного контента и свежих идей.
Манифест!
Я никогда не писал манифестов и даже не знаю, по каким канонам и правилам они пишутся. Но название это, намеренно громкое и претенциозное, я взял лишь затем, чтобы злоупотребить вашим вниманием. Ибо то, о чём я хочу говорить, действительно очень важно.
Манифест
Данный манифест посвящён ни много ни мало судьбам художественной литературы, краткой характеристике того положения, в котором она сегодня оказалась, мерам и путям развития, необходимым для её процветания в будущем.
ХХ век был веком невероятного расцвета литературы. И речь даже не о том, что писатели ХХ века были талантливее или мастеровитее литераторов прошлого, это как раз спорно и вовсе не очевидно, однако никогда раньше к печатному слову и личности, это слово изрекающей, не было приковано такого непомерного внимания. Писатели были сверхпопулярны, а зачастую и очень богаты. Покуда не набрало обороты телевидение, в Соединённых Штатах, Европе и СССР по части известности и влияния на умы писателей можно было сравнить разве только с политиками. Долгое время чтение оставалось одним из самых доступных и распространённых способов как проведения досуга, так и получения информации. Благодаря внедрению бесплатного среднего образования и активной борьбе с безграмотностью, чтение в той или иной степени занимало поголовно всех, почти все возраста и все слои населения. Одновременно появлялись и получали развитие многочисленные направления и литературные жанры, отвечающие самому широкому спектру запросов. Каждый здесь получал своё: подростки читали новомодную фантастику, домохозяйки – любовные романы, и даже самому привередливому читателю было чем поживиться при богатейшем выборе как развлекательной, так и интеллектуальной прозы – от детективов до постмодернизма, уже не говоря о проверенных временем классиках. До невиданных размеров разрослось древо переводной литературы. В СССР в силу некоторых экономических и идеологических обстоятельств книга и вовсе приобрела статус культа – Советский Союз неслучайно называли «самой читающей страной в мире».
Однако из-за взрывного развития киноиндустрии, телевидения, а впоследствии интернета, литература со времён колоссального своего расцвета в середине ХХ века медленно, но очень уверенно покатилась под гору, в тень общественного внимания, в самый глубокий свой кризис, наверное, с лихолетья Средних веков, который, без всяких шуток, может закончиться заупокойной для одного из древнейших видов искусства. Сегодня мы ещё наблюдаем редкие всплески интереса к литературе в западном мире (примеры Джоан Роулинг и Джорджа Мартина на слуху, но и здесь не стоит забывать о значительной лепте, внесённой в успех этих проектов кинематографом), но в нашей стране уже очень давно на поприще художественной литературы траурное затишье. Современная русская литература находится в состоянии клинической смерти, но не потому, что писатели не умеют писать, а потому, что она перестала быть интересна широкому кругу соотечественников. Даже сейчас, в тяжёлый момент кризиса и стагнации, у нас есть не меньше трёх выдающихся русских писателей, чьи произведения не уступают работам советских столпов, но степень их известности в массах, их популярности не идёт ни в какое сравнение с тем, как популярны и обожаемы были их коллеги в СССР. Писатель в современном обществе уже давно потерял почётное звание властителя дум, умами нынче заправляют совершенно иные профессии и абсолютно другие медиа. Просмотры самых бездарных и проходных кинопремьер, не говоря уже о блокбастерах, и даже роликов на YouTube на несколько порядков превосходят самые высокие тиражи сегодняшних российских бестселлеров. На практике это означает только одно: народ ногами и деньгами голосует за кино, музыку и видеоролики, и ему практически не интересна художественная литература.
Мне больно об этом говорить, но литература вопреки всем нашим мечтам перестаёт быть клубом интеллектуальной элиты, а всё больше напоминает убежище маргиналов.
Сегодня мы наблюдаем, как более успешные и прибыльные медиа отводят литературе унизительную роль прикладного и вспомогательного ремесла, загоняя авторов в журналистику, в написание однотипных сценариев, в лучшем случае — пьес. Однако нам прекрасно известно, что во всех этих жанрах на пишущего налагается непомерное количество ограничений, мешающих раскрывать творческий потенциал в полной мере и в нужном масштабе; и в сценариях, и в драматургии, и в журналистике автор сдавлен рамками со всех сторон. При всём уважении к этим видам искусства журналистика, сценарное ремесло и драматургия – это оскоплённая литература. И массовый исход в эти и любые иные области талантливых пишущих людей нельзя рассматривать иначе как трагедию.
Технологии
Для вас, читающих этот манифест в интернете на экране ЖК-монитора или смартфона, уже очевидно, что мы живём в эпоху технологий. Излишне описывать, насколько уже сейчас технологична наша жизнь, наша работа и наш досуг, и мне страшно представить, насколько технологичны станут люди в самом ближайшем будущем.
Современные виды искусства активно берут технологии на вооружение. Компьютерной графикой в сериалах и фильмах, размещёнными в интернете видеороликами, изображениями и фотографиями в соцсетях, обработкой голоса и электронной музыкой уже никого не удивишь. На технологиях строятся целые жанры – например, индустрия видеоигр. Искусство, хотим мы того или нет, становится всё более и более технологичным. Литература, почившая на лаврах всё это время, закономерно отстала. Именно в этом снобском консерватизме, неприятии и неумении интегрировать в свою структуру технологических достижений и кроется основная причина того фундаментального кризиса, в котором оказалась сегодня литература. Читатель давно ушёл вперед, пока писатели продолжали соревноваться с покойниками. Но даже этот оплот архаики не в силах устоять перед натиском технологий. Писатели перекинулись с печатных машин за компьютеры и отчего-то решили, что и этой поблажки прогрессу достаточно. Однако нет, появление и массовое распространение смартфонов и электронных книг уже в наши дни произвело переворот в книгоиздании. Всё больше и больше людей отказываются от покупки бумажных книг в пользу электронных. Да что говорить, я и сам читаю тексты с электронной книги уже без малого десять лет и вряд ли когда-либо вернусь к бумаге. Со временем, по мере естественной смены поколений, электронные носители окончательно вытеснят бумажные. Очевидно, это лишь вопрос времени. Но здесь нет повода для радости и оптимизма. Данный пример – пример внешней реформы, воплощённой в жизнь инженерной мысли, но никак не сознательного движения авторов к новым горизонтам. Самое большее, на что сподобились сами писатели за всё это время – открытие сетевых блогов и размещение постов в соцсетях с целью самопиара. Что ж, вполне предсказуемые шаги. До сих пор в нашем снобском элитном клубе принято считать, что удел автора – писать книгу, а всем остальным должны заниматься специально обученные обезьянки.
Единственным робким шагом в верном направлении можно считать появление аудиокниг. И эта та соломинка, за которую все мы вскоре будем вынуждены схватиться.
Литература должна найти своё место в новом информационно-технологическом мире. Это не вопрос повышения доходов и статусности, это вопрос выживания. Поэзия, уже практически забытая и заживо похороненная, нашла свою лазейку и выкарабкивается на поверхность, к свету и воздуху, через симбиотическую сцепку с музыкой. Художественной прозе ещё только предстоит отвоевать своё место под солнцем.
Важный момент ожидает нас уже в самом ближайшем будущем. С приходом технологий к тому уровню развития, когда условный Google Voice (или любой другой сервис) сможет озвучивать тексты любых размеров как живой человек, профессиональный актёр озвучания, мы станем свидетелями микрореволюции в жанре либо ещё большего углубления кризиса. Именно от нас, сегодняшних авторов, зависит, что будут читать и слушать люди через пять-десять лет.
Тихий манифест и вектор развития
Я прекрасно отдаю себе отчёт, что данный манифест будет иметь статус тихого, и он при всём моём желании и вашей поддержке не приобретёт нужного медийного резонанса и не прогремит по сети. Размер аудитории этого блога (со скидкой на бесталанность автора) – неплохая иллюстрация общественного интереса к вопросам литературы. Но, к счастью, мой тихий манифест и не рассчитан на читательскую аудиторию, моя цель – достучаться до молодых авторов, которые находятся в начале своего творческого пути, и от действия которых будет напрямую зависеть будущее литературы.
Я обращаюсь именно к вам, молодые, голодные, злые!
Всё, что вы наблюдаете сейчас вокруг, весь рынок книготорговли со всеми его уродливыми бесконечными сериями, открывающимися и закрывающимися издательствами, дутыми звёздами и пикирующими тиражами, вся та бесформенная куча, кажущаяся издали монументальной и нерушимой громадой, может исчезнуть и таки исчезнет из нашей жизни в один момент. Примерно так же, как и появилась. Поймите, цепляться за это нечего. Глядя на цены в книжном, создаётся впечатление, что книготорговля поддерживает искусство ровно так же, как ленивый погонщик поддерживает собственных мулов. Сохранение утлой лодки художественной литературы на плаву обусловлено пока лишь активностью старших поколений (в нашем случае – поколений, выросших в «самой читающей стране»), привыкших читать книги. Новые поколения, пристрастившиеся смотреть фильмы, сериалы и видеоролики, играть в компьютерные игры и слушать музыку, не привыкли проводить досуг с книгой. И когда уйдут старые поколения, литература уйдёт вместе с ними. Авторы! начав сегодня работать по принципам и лекалам светил ХХ века, вы сгинете в пучине со всей этой тонущей лодкой.
Взгляд современного писателя обязан быть обращён в будущее. Соревнуясь с классиками и потухшими звёздами прошлых веков, вы играете в чатурангу. Наша интеллигентская, интертекстуальная, спиритическая игра с тенями заточила нас в круге копирования и неизбежного самоповторения, в котором уже нет места и интереса для широкой читательской аудитории. Оставьте покойников в покое! Вы должны понять, предугадать и визуализировать, какой станет литература будущего, что и каким образом будут читать люди через несколько лет. И вам, именно вам, придётся дать им это и ровно тем способом и в той изощрённой форме, которая будет им максимально удобна. Недопустимо скатываться в идеях до уровня человека массы, но вам придётся принарядить свои сложносочинённые мысли в форму, удобную для усвоения новыми поколениями. Увесистый полуторакилограммовый кирпич из нарезанной слоями древесины не может быть формой передачи информации в ХХI веке. Завтрашнюю литературу мы создаём уже сегодня, и только от нас будет зависеть, станет ли она популярна или канет в небытие вместе с нами.
Литература должна начать активную экспансию в другие области искусства и масс-медиа.
Однако чтобы экспансия получила необходимый старт, авторы должны избавиться от балласта, вытряхнуть из голов хлам и мусор, навязанные прошлым стереотипы, и первым делом – перестать оперировать категорией «книга», которая напрямую ассоциируется как с полностью архаичным физическим объектом из нарезанной древесины, так и с формой романа. Очень может случиться, что ХХI век окажется веком малых форм, поэтому от устаревших концепций нужно избавляться уже сегодня; уже сегодня нам необходимо переключиться в мыслях и речи, сменить понятие «книга» на понятие «текст». Писатель пишет не книгу (она лишь один из возможных вариантов обёртки), писатель пишет художественный текст. И текст этот может быть размещён где угодно, от бумажной салфетки до обшивки космического корабля, текст не обременён строгой привязкой к носителю. И так же, как свободен ваш текст, вы, писатели будущего, свободны от книгоиздателей; к производителю и торговцу книгами привязан лишь тот, кто эти книги пишет, но вы – вы пишете текст.
Литература должна дотянуться до как можно большего количества людей, используя технологические достижения нового времени, но не скатываясь до известных вкусов толпы. Важно понять, что автору жизненно необходима аудитория, а жанру, виду искусства, индустрии необходимо повсеместное, пусть даже вирусное, распространение и присутствие. Массовая культура не обязательно примитивна и низкоинтеллектуальна, не льстите себе: разница между автором и обывателем не всегда так безразмерна и непреодолима, как нам хотелось бы думать.
В финале я бы с радостью помечтал о разнообразии возможных вариантов будущего: о тексте как географической достопримечательности, о визуальных экспериментах, о вирусных, аудио- и спам-текстах, о неочевидной связи прозы и музыки, ну и так далее, но я оставляю это удовольствие вам. Я хотел бы обсудить в комментариях те пути и решения, которые интересуют вас. Не поленитесь оставить свой комментарий и распространить ссылку на этот манифест на тех творческих платформах, на которых часто бываете. Это действительно важно. И помните – литература будущего создаётся нами прямо сейчас.
Как написать манифест?
Манифест – это публичная декларация принципов и намерений человека или организации. На протяжении всей истории большинство известных манифестов носило политический характер, например, «Манифест коммунистической партии» Маркса и Энгельса – классика жанра. Другая популярная тема для манифестов – это искусство, многие объединения художников, писателей, архитекторов выпускали свои манифесты. Но в независимости от направления манифест должен выполнять одно простое действие: дать возможность окружающим познакомиться с вашей позицией и взглядами. В этой статье мы разберёмся, как написать манифест, отражающий ваше мировоззрение.
Зачем писать свой манифест?
Вообще, возможность написать манифест, отражающий твои собственные взглядыт – это прекрасная идея. Современный мир постоянно меняется, а мы пожинаем плоды современных технологий и глобализации. Понятия о хорошем и плохом, о добре и зле постепенно заменяются и стираются, на наших глазах вырастает общество потребления. Люди всё меньше задумываются об окружающем мире и увлечены единственной задачей: повысить свой комфорт и найти как можно больше развлечений. Семейные ценности и нормы высмеиваются в реалити-шоу, многовековые традиции и обычаи приносятся в жертву толерантности.
И в то время, когда в умах большинства людей царит хаос, очень важно иметь свой собственный стандарт, свод своих жизненных принципов, которые позволят вам остаться свободным, честным и верным себе. Таким стандартом могут стать ваши жизненные ценности, а написать манифест — отличный способ донести их до окружающих. Манифест транслирует простую, но важную мысль: «Кто я такой, и каким ценностям я следую?»
Как написать манифест?
Вы можете испытывать некоторое беспокойство из-за того, что не знаете, о чём писать в манифесте. Не стоит переживать. Всё, что вам потребуется – это определить ту тему, которая действительно вас волнует, и по которой у вас имеется твёрдая позиция. Неважно, из какой области будет эта тема – политика, ваша работа, ваше увлечение, какая-то социальная деятельность или проблема, вполне возможно, что это будет манифест «обо всём», отражающий главные стороны вашей личности и все ценности, о которых мы говорили выше. Главное — вы должны быть готовым отстаивать написанные убеждения.
Если же вы просто хотите написать манифест в виде списка вещей, которые вам нравятся или не нравятся, то это не будет манифестом. Вы должны сделать заявление, бросить вызов, твёрдо обозначив свою позицию вне зависимости от того, что думают окружающие.
6 шагов для написания манифеста
Если вы решили написать манифест, но не представляете как это лучше сделать, то используйте этот план из 6 шагов:
Примеры манифестов
Мне нравится манифест компании Apple, который написал её СЕО Тим Кук в трудные для компании времена (2009 год), когда Стив Джобс покинул компанию из-за болезни, а финансисты предсказывали компании скорый крах:
А вот для примера немного шуточный, но меткий манифест, который написал Сет Годин, американский предприниматель, блогер и автор книг по бизнесу:
Советую для вдохновения посетить сайт «1000 манифестов», создатели которого собрали огромное количество манифестов людей и компаний.
Манифест завершен. Что дальше?
Как только вы закончите писать свой манифест, откиньтесь на спинку стула и вздохните с облегчением. Вы поставили себя выше толпы. Вы – один из немногих, кто на самом деле знает себе цену в этой жизни. Вы не позволяете общественному мнению контролировать ваши поступки и указывать, что и как вам надо делать. Вы – сам себе хозяин, и у вас есть чёткое руководство, содержащее в себе ответы на все главные вопросы вашей жизни.
Сделайте так, чтобы о вашем манифесте узнали окружающие. Покажите его родным и близким, опубликуйте на своём сайте или в социальной сети. Заинтересуйте друзей и подталкивайте их к тому, чтобы они написали свои манифесты. Напишите ещё пару манифестов, отражающих другую сторону вашей жизни. А когда почувствуете себя уверенным, напишите Манифест Жизни. Установите ваши ценности и то, как вы будете жить в соответствии с ними. И ваша жизнь постепенно станет ещё более гармоничной и счастливой. Вы этого заслуживаете!
Надеюсь, теперь вы знаете, как написать манифест. Действуйте!
Супермаркет манифестов: 10 текстов, которые отражают важнейшие идеи XXI века
«Манифесту коммунистической партии», политическому памфлету, который однажды опрокинул мир, исполнилось 170 лет. Мы решили разобраться, что авторы современных манифестов могут предложить нам сегодня.
Сначала договоримся о жанре. Иногда манифесты издают правительства. Так бывает, например, если у вас в стране самодержавие. Это значит, что монарх вправе ставить подданных перед фактом: он принял решение и настоящим документом повелевает. Впрочем, самый известный правительственный манифест русской истории оказался либеральным: он связан с отменой крепостного права. В других случаях официальными манифестами, исходящими от лица выборщиков, правительство, напротив, — учреждается (как случилось, например, с Декларацией независимости США). Здесь манифест становится провозглашением государства и его нормального конституционного порядка.
Но чаще манифесты придумываются в частном порядке — индивидами, группами и политическими движениями, считающими, что у них есть идеи и право осчастливить ими остальных.
Индивидами, претендующими на особое видение мира, призывающим этот мир менять, или хотя бы желающими поделиться с публикой своими представлениями о правильном образе жизни. «Манифест коммунистической партии», который молодой Карл Маркс огласил публике в таверне «Дом Лебедя» на брюссельском Гран-Плас, стал в этом смысле образцовым. В отличие от царей у Маркса не было мандата на то, чтобы обращаться к человечеству и тем более ставить диагноз современной эпохе или грозить миру коммунизмом. Да он и не был ему нужен. Маркс действовал как поэт, берущий свое по праву творчество. В этом состоит ценность жанра: каждый может провозгласить манифест при условии, что хватит смелости.
Это значит, что манифесты — наследие века Просвещения. Вера этой эпохи состояла в том, что люди — разумные существа, способные менять свою жизнь к лучшему. Социальный, политический и эстетический порядки объявлялись предметом договора и не считались заданными высшими силами раз и навсегда.
Отец манифеста — печатный пресс: кажется, первым по назначению его использовал Мартин Лютер, провозгласивший (в своем манифесте), что спасение доброго христианина достигается одним Священным писанием, без посредников. Книгопечатание стало интернетом памфлетистов XVI века: отныне они могли конкурировать за внимание сотен тысяч людей.
К XX столетию, которое вполне может быть названо веком манифестом, всё это стало общим местом. Были написаны тысячи трактатов, призывающих к новому видению мира. Все, кто считал себя представителем политического или художественного авангарда, опубликовали подобные тексты. Хотя манифесты изначально были частью левого проекта, антиавторитарного и направленного на преодоление старого мира, постепенно моду на манифесты подхватили и «авангардисты справа» от итальянских футуристов до Андерса Брейвика. В последние годы в США выходит всё больше правых манифестов. Особенно этим увлекаются альт-райты, критикующие «либеральное засилие». Персональный фаворит автора этого текста — анархо-фашист Джек Донован, провозглашающий грядущее падение цивилизации ради возвращения естественного порядка вещей, а именно мира мужских банд.
Как могут существовать манифесты сегодня, в мире, где правят ирония, постмодернистское цитирование и новые медиа, в которых каждый говорит, что хочет? Да, призывам к изменению мира или хотя бы декларациям о вкусах в таких условиях приходится нелегко.
Возможно, от жизнеспособности манифестов как жанра зависит ответ на вопрос, сохранили ли люди современной культуры способность хоть что-то обсуждать серьезно.
Даже если Просвещение всё еще с нами, сегодня мы просто завалены предложениями со стороны авторов манифестов. Серьезность последних компенсируется тем, что каждый может выбрать для себя памфлет на подходящий случай, чтобы полушутя объявлять себя его адептом.
Скорее всего, Маркса это огорчило бы. Но у нас теперь есть целый супермаркет манифестов.
1. «Манифест киборгов» (Cyborg Manifesto). Донна Харауэй, 1985
Бабушкой современных манифестов могла бы стать американская киберфеминистка Донна Харауэй. В год, когда на экраны выходил фильм «Назад в будущее», она опубликовала текст, посвященный феминистской критике культуры киберпанка. Авторы фантастических романов, посвященных киборгам, почти всегда были мужчинами и транслировали на поведение своих героев собственные гендерные установки. Киборги делились на мужчин и женщин, и если первые были протагонистами, то вторые выполняли роль их секретарей и спутниц.
Харауэй пишет о том, что развитие технологий впервые дает человечеству шанс разорвать оковы гендера. Появление интернета означает отказ от властных иерархий, потому что в горизонтально устроенной Сети все аватары равны между собой.
Фигура киборга лишена гендера, а вместе с уничтожением гендерной идентичности заканчивается и эпоха патриархата/современной власти.
В «Манифесте киборгов» Харауэй предсказала три ключевые темы, которые будут волновать авторов манифестов вплоть до сегодняшнего дня: социальное неравенство, влияние технологий на общество и гендерная эмансипация. Кроме того, она внесла ключевой вклад в дискуссию о границах человеческой природы и постгуманизме. В 2003 году калифорнийский профессор написала «Манифест видов-компаньонов», в котором утверждала, что статус человеческой культуры определяется тем, как меняются наше отношение к другим биологическим видам.
Как поддержать: не пользуйтесь услугами роботов для секса.
2. Декларация хактивизма (Hacktivismo Declaration), 2001
Начало тысячелетия было богато на самые разные обращения к человечеству. Некоторых авторов увлекал сам символизм календаря, но другие говорили о реальных проблемах. Ключевой манифест первого года новой эры — это Декларация хактивизма, созданная группой американских компьютерщиков и деятелей контркультуры. Этот манифест отражает изменение роли интернета в культуре, который в это время превращался из забавы для гиков во всеобщий медиум.
Уже тогда были отчетливо видны контуры будущего конфликта: как действует право собственности в Сети, какую роль играет в Сети государство? Свобода доступа к информации определяется в Декларации хактивизма как базовое и неотчуждаемое право человека, стоящее выше государственных или корпоративных интересов. Авторы высказывают опасения из-за растущей угрозы цензуры в интернете. Как показали дальнейшие события, они были правы: к 2018 году глобальная Сеть поверх государственных границ становится утопией, цензурированием контента рутинно занимаются не только национальные государства, но и крупнейшие IT-компании.
Текст группы Hacktivismo стал звеном важной традиции. Он наследует Декларации независимости киберпространства Джона Перри Барлоу, опубликованной в 1995 году. Барлоу, очевидно вдохновляясь историей американских отцов-основателей, потребовал от национальных государств — «утомленных гигантов из плоти и стали» — оставить в покое граждан Сети.
Настроение у интернет-активистов было самое оптимистичное: они были уверены в том, что компьютерная революция сможет отбиться от претензий старого мира и его самозванных цензоров. В 2000 году писатель-фантаст Брюс Стерлинг распространил манифест «3 января», декларирующий торжество культурного обновления через технологический прогресс. Однако в течение следующего десятилетия настроения в среде активистов начали меняться.
В 2008 году двадцатилетний борец за свободу информации Аарон Шварц пишет «Пиратский манифест», направленный против издательств, контролирующих публикации ученых по всему миру и продающих доступ к ним через подписки. Шварц призывает к партизанским действиям против владельцев информации, искусственно ограничивающих права человечества на знания, созданию копий платных баз данных на файлобменниках и в Даркнете. Через 5 лет активист, попавший под уголовное обвинение в копировании и распространении миллионов научных статей с университетского сервера, покончит с собой.
Текст Hacktivismo 17-летней давности сегодня читается как документ прошлой эпохи, когда свобода сетевого общения выглядела абсолютным благом, не существовало ни интернет-троллей на службе государств, ни понятия гибридной войны. Но вопросы, поднятые в нем, становятся актуальными снова: развитие криптовалют бросает вызов традиционным финансовым системам мира и государствам, которые их поддерживают.
Как поддержать: откройте кошелек в криптовалюте.
3. «Манифест двенадцати. Вместе против нового тоталитаризма». Салман Рушди и одиннадцать интеллектуалов, 2006
В 2006 году разразился первый большой скандал, связанный с появлением новой религиозной цензуры: исламисты протестовали против карикатур на пророка Мухаммеда, опубликованных во французском сатирическом журнале Charlie Hebdo. Эти события стали символом более широкого процесса, описанного учеными как наступление постсекуляризма. Двухсотлетнее разделение общественной жизни и религии завершилось, верования в сверхъестественное вновь играют растущую роль в политической жизни. Этот процесс был запущен еще в 1979 году во время исламской революции в Иране, распространился сначала на Ближний и Средний Восток, а затем стал глобальным.
1 марта 2006 года на страницах того же Charlie Hebdo появился манифест 12 интеллектуалов во главе с будущим лауреатом Нобелевской премии писателем Салманом Рушди, официально приговоренным к смерти исламистскими проповедниками.
Текст манифеста ставит религиозный фундаментализм в один ряд с нацизмом и сталинизмом и призывает к совместной защите светских ценностей. Авторы манифеста считают, что речь не идет о простом политическом противостоянии Запада и Востока, но об идейной борьбе между властью народа и теократами, обосновывающими свои претензии на абсолютную власть божественной волей.
Идеологическим оппонентом «Манифеста двенадцати» становятся не только исламисты, но и культурные релятивисты, призывающие не навязывать западные либеральные ценности представителям других цивилизаций. Рушди называет такой отказ равноценным отказу от критического духа и свободы слова.
Через 9 лет после публикации этого манифеста часть редакции Charlie Hebdo была уничтожена в ходе террористической атаки исламистов. На Ближнем Востоке тем временем пало еще несколько светских режимов, религиозные проповедники требуют все большей роли в повседневной жизни людей. Постхристианский мир долго пребывал в уверенности о том, что его подобные проблемы напрямую не касаются. Однако нынешний рост новой религиозности и консервативных настроений на постсоветском пространстве, в США или в Польше показывает, что исламисты совсем не единственные агенты постсекулярного мира. Наступление религии становится сюжетом для современных антиутопий, представленных, в частности, в романе «Рассказ служанки» Маргарет Этвуд и сериале, снятом на его основе.
Как поддержать: подпишитесь на журнал «Веселый безбожник».
4. «Грядущее восстание» (L’insurrection Qui Vient), Невидимый комитет, 2007 год
Анархистский манифест, написанный анонимной (впоследствии деанонимизированной) группой радикальных активистов, пожалуй, ближе всего по духу к классическому тексту Маркса и Энгельса. Невидимый комитет использует марксистскую, анархистскую и ситуационистскую лексику, наследующую Бакунину и Дебору, для описания западной цивилизации начала XXI столетия. Название манифеста отсылает к работе современного философа Джорджо Агамбена «Грядущее сообщество», в которой он пытается сформулировать контуры новой утопии — мира, где сосуществуют «субъекты без идентичности».
В течение предыдущего столетия капитализм доказал, что он способен выживать, перерабатывая самые смелые революционные идеи в коммерческий товар, как это случилось, например, с символикой Кубинской революции. Невидимый комитет стремится повышать ставки в ответ и рассуждает о «семи кругах» отчуждения, сопровождающих современную жизнь, включая повсеместное проникновение гаджетов и IT-корпораций вроде Google. Кроме традиционных тем, связанных с отчуждением на рабочих местах, авторы манифеста рассуждают об экологии, урбанистике и бюрократии, демонстрируя, как разрушение природы, современная структура городов и государства влекут за собой дегуманизацию индивидов.
Невидимый комитет призывает к созданию групп взаимопомощи вне традиционных институтов представительной демократии и к атакам на капиталистическое общество в те моменты, когда оно сталкивается с дежурными кризисами — создавая зоны самоуправления, игнорируя требования чиновников и полицейских, саботируя деятельность крупных корпораций за счет блокирования физического доступа к ее инфраструктуре.
Слова Невидимого комитета не расходились с делами, и в 2008 году один из предполагаемых авторов манифеста Жюльен Купа был арестован за попытку саботажа французских железных дорог. Купа был назван лидером «Тарнакской девятки» — группы анархистов, локализованной в провинциальном городке Тарнак, но через год в результате общественного резонанса вышел на свободу. Впоследствии группой было опубликовано еще два текста («Нашим друзьям», 2015, и «Сейчас», 2017).
В контексте других политических памфлетов последних пятнадцати лет «Грядущее восстание» интересно как точка, в которой анархисты прощаются с оптимизмом в отношении техники. Капитализм производит бесконечное число машин отчуждения, включая высокоскоростные поезда или таргетированную рекламу в интернете, так что единственным способом спасти человеческое становится предъявление нашей телесной солидарности. Здесь один шаг до модного в последние годы анархо-примитивизма Джона Зерзана (популярное изложение подобных идей отражено в фильме «Капитан Фантастик»).
Как поддержать: мысленно ответьте на вопрос, вечен ли капитализм.
5. «Вы не гаджет» (You Are Not a Gadget). Джарон Ланье, 2010
Знаковая книга одного из пионеров современной цифровой культуры, работавшего в 80-е годы прошлого столетия над первыми моделями виртуальной реальности. Ланье представляет собой узнаваемую фигуру выходца из Кремниевой долины, который разочаровался в деле своей жизни и тех задачах, которые ставили перед собой другие коллеги-инженеры. Текст Ланье подводит итог дискуссии о роли интернета в меняющемся обществе, и, по мнению автора, эти итоги крайне неутешительны:
«Однажды вы опустились к земле, чтобы посадить зернышко, и прежде чем вы поднялись вновь, ваше дерево пустило корни и смело весь знакомый ландшафт, уничтожило ваш мир. Вот что произошло с теми, кто разрабатывал интернет тридцать лет назад».
Вместо утопии Джона Барлоу о космополитическом мире независимых сетевых творцов мы наблюдали, как ключевыми игроками Сети становятся большие корпорации и как каждый человек вынужден был завести себе стандартный профиль на Facebook вместо уникальной личной страницы на сделанном вручную сайте, как в 90-е.
Случайные технологические решения, принятые инженерами, такие как хранение звуков в формате MIDI, файловая система или особенности работы операционных систем с центральными процессорами, идущие от систем UNIX 70-х годов прошлого века, надолго определяют развитие культуры. Последняя оказалась просто не готовой к такому массированному вторжению технологий, так что люди в современную эпоху, рассуждает Ланье, менее свободны и склонны к творчеству, чем когда-либо.
Web 2.0 — концепция всепобеждающего пользовательского контента — оказалась фейком, выгодным корпоративным монстрам и наводнившим Сеть однотипными видеоблогами с однотипным развлекательным содержанием. Даже Wikipedia не нравится Ланье — ведь знание веками было связано с фигурой учителя, а не с безличной справкой на стандартизированной странице. В дискуссии о роли технологий в современном мире участвует множество любопытных авторов: Кевин Келли, Евгений Морозов, Том Стэндидж, Клайв Томпсон, Эли Паризер, Клэй Ширки и т. п. У каждого из них тоже есть манифест.
Как поддержать: научитесь играть на аналоговом музыкальном инструменте.
6. «Нас 99 %» (We are the 99 %). Occupy Wall Street, 2011
Движение Occupy было актуально совсем недавно, в начале нынешнего десятилетия, но кажется, что с тех пор прошла уже целая вечность. Осенью 2011 года американцы заняли главную финансовую улицу мира, Уолл-стрит, для того, чтобы напомнить о ценностях демократического участия. Движение много критиковали за отсутствие внятной политической платформы и требований — тем не менее активистам удалось распространить небольшой текст, название которого («Нас 99 %») стало мемом.
Авторы текста напоминали о том, что фундаментом общественной жизни в США должна оставаться демократия и что она все чаще становится заложницей корпоративных интересов.
В тексте звучали космополитические и антиколониальные ноты: сотрудничество и достоинство людей декларировались большей ценностью по сравнению с выгодой и коммерческим расчетом. Манифест выступал против супербонусов для руководства корпораций, расовой и гендерной дискриминации на рабочих местах, коррупции, высокой стоимости высшего образования, подкупа политиков со стороны крупного капитала и т. д.
Occupy до сих пор остается самым заметным демократическим и антикапиталистическим движением развитого мира последних десяти лет. Политические ученые, такие как Надя Урбинати, рассуждают об искажении демократии в современном мире, проводя параллели между недовольством существующими системами представительства с одной стороны — и такими явлениями, как Брекзит и избрание Трампа президентом США, с другой.
Крупнейшим идеологом кризиса демократии стал французский экономист Тома Пикетти, который в своей книге с характерным названием «Капитал в XXI веке» диагностирует катастрофический рост неравенства вместе с глобальным замедлением темпов экономического развития.
Как поддержать: не выделяйтесь из толпы.
7. Образовательный манифест Skillshare, 2012
Развитие интернета привело в последнее десятилетие к революции в образовании и к многочисленным дискуссиям о том, что с этой революцией теперь делать. Основные изменения, связанные с самим образовательным процессом, касаются разрушения статуса школы как монопольного источника знаний для студента. Вместо того чтобы слушать скучного учителя, почти всегда можно собрать информацию в Wikipedia, найти релевантный ролик на Youtube, задать вопрос специалистам на Quora и разобраться во всем еще быстрее и лучше. Другой стороной образовательной революции становится потребность людей в постоянном переобучении — этого требует современный рынок труда.
К 2012 году в Нью-Йорке была создана образовательная платформа Skillshare, основатели которой видели себя в качестве передового отряда революционеров.
Их манифест исходил из различия между формальным образованием (education) и обучением, которым люди занимаются сами (learning). Проект должен был объединить эти две сферы: люди, которые хотят учиться, находят людей, которые хотят учить, — так образование могут получать люди любого возраста в любом уголке планеты.
Сюда же были интегрированы идеи проектного обучения, связанного не с зазубриванием или тестами, а с выполнением практических задач. Skillshare заявлял о демистификации фигуры учителя: отныне им мог стать каждый.
Коммерческим воплощением некоторых идей, сформулированных в манифесте Skillshare, стал проект Coursera. Его в том же 2012 году году открыли специалисты по компьютерным наукам из Стэнфорда. Радикальный демократизм Skillshare был скорректирован в пользу понятной модели монетизации: на Coursera все бесплатно, кроме сертификатов о прохождении курсов, которые выдаются, как и в XX веке, университетами.
Как поддержать: станьте чьим-нибудь учителем (если вас об этом попросят).
8. Акселерационистский манифест (Accelerate Manifesto for an Accelerationist Politics). Ник Срничек, Алекс Уильямс, 2013
Пожалуй, главный современный политический манифест, написанный с позиций радикального технологического оптимизма: когда технологии рассматривают как агента эмансипации. В отличие от скепсиса к инновациям авторов «Невидимого комитета» Срничек и Уильямс предлагают принять модернизацию «во всей ее комплексности, абстрактности и глобальности».
С точки зрения авторов, следует принять все достижения позднего капитализма для того, чтобы выйти за его пределы, включая частную собственность, систему стоимости и их коррелят в виде современного государства. Манифест предлагает корректировать цели нынешнего технологического развития, который сегодня ограничивается старой капиталистической системой общественных отношений: потребностью рынков в потребителях (из чего следует необходимость трудиться), ориентацией технических инноваций на быстрый вывод на рынок (в силу чего айфон заменил космические путешествия) и т. п.
Задача акселерационистов заключается в том, чтобы отказаться от «неолиберализма» — современной рыночно-государственной системы, — не разрушая его материальную базу. Ускорение научно-технического прогресса при корректировке его целей неизбежно выведет общество за пределы капитализма.
Радикальную позицию внутри движения занимает Ник Лэнд, который утверждает, что уже нынешний сценарий развития капитализма ведет к технологической сингулярности в том смысле, как этот термин понимает Рэй Курцвейл: изобретению сверхчеловеческого искусственного интеллекта, созданию постчеловеческого биологического вида, победе над смертью и болезнями.
Как поддержать: посмотрите ролик о запуске Tesla Илона Маска на орбиту Марса.
9. «Почему я не феминистка. Феминистский манифест» (Why I’m not a Feminist. Feminist Manifesto). Джесса Криспин, 2017
Американская писательница подводит итоги дискуссии о гендерном равенстве в западном обществе. Криспин отказывается называть себя феминисткой, поскольку этот термин стал банальностью, и отныне ничего не означает.
Лишившись своего ядра — установки на борьбу за изменение общества, — феминизм превратился в разновидность пособия по саморазвитию и потерял политический смысл. Вопрос о равенстве был сведен к вопросу о деньгах, то есть о праве женщин зарабатывать себе на мужской образ жизни.
Воззвание Криспин показывает, что дискуссия о гендере не закончена даже в западном мире и что за третьей волной феминизма можно ждать четвертую и пятую.
Как поддержать: не бойтесь радикальных феминисток.
10. DIY Manifesto. Вы, 2018
Жанр обязывает: следующим автором памфлета, обращенного к человечеству, придется стать кому-то из нас.
Как поддержать: опубликуйте манифест.