Как правильно пишется слово «по-медвежьи»
Источник: Орфографический академический ресурс «Академос» Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН (словарная база 2020)
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я обязательно научусь отличать широко распространённые слова от узкоспециальных.
Насколько понятно значение слова подранок (существительное):
Синонимы к слову «по-медвежьи»
Предложения со словом «по-медвежьи»
Цитаты из русской классики со словом «по-медвежьи»
Значение слова «по-медвежьи»
1. так, как делают медведи, как свойственно медведю, медведям (Викисловарь)
Отправить комментарий
Дополнительно
Значение слова «по-медвежьи»
1. так, как делают медведи, как свойственно медведю, медведям
Предложения со словом «по-медвежьи»
– Вот за что тебя люблю, так это за твой оптимизм. – Меня по-медвежьи обняли. – Ну, так написать племяннику?
Мерный приглушённый рёв вновь прорезал ночную тишину, мотор по-медвежьи рявкнул, джип несколько раз дёрнулся, бросая пассажиров из стороны в сторону, и тронулся в путь.
Долго, по-медвежьи топтался, снимая бахилы, потом, сложивши свой рост вдвое, не торопясь, как положено, прошёл фильтрующую завесу – оба слоя.
На медвежьей тропе
Мы встретились в лесу под хриплый рев:
Огромный зверь, меня учуяв носом,
И я – пришелец из чужих миров,
В его владенья вторгшийся без спросу.
Как мог простить нежданный мой налет
В свой край, где нету мест для посторонних?
И он, взрывая полуталый лед,
Рванулся вниз по стланиковым склонам.
Примолк в кустах горластый птичий рой,
И, вроде как, пригнулись ниже травы,
Укрывшись за невидимой стеной,
От неминуемого зрелища расправы.
Он ждал, я брошусь от него бежать,
Подвластный силе древнего инстинкта,
Но я стоял, сжимая рукоять
Простого ледоруба, как дубинку.
Сошлись мы с ним почти глаза в глаза,
Я слышал злобное его пыхтенье,
Но вдруг, как на нажатых тормозах,
Он отвернул в последнее мгновенье.
Мой дикий зверь, ты вспомнил, что я враг
И резко изменил свои повадки,
Мне уступив победу просто так,
Бежав с позором от смертельной схватки.
Мелькнул вдали неясный силуэт,
И тут же снова оживились горы,
Вернувшись к прерванным за миллионы лет
Своим неторопливым разговорам.
Я рад, что жив, дышу, хожу пешком,
Но только раною царапается где-то,
Что я являюсь странным чужаком
На этой удивительной планете.
Средь всех, живущих на земле, существ,
Мы – непонятные самим себе гибриды,
Опасные практически для всех,
И всем подряд нанесшие обиды.
К ним, как захватчики, когда-то мы пришли,
Тесня их мир коробками-домами,
И бывшие властители земли
Глядят на нас тревожными глазами.
Я не вернусь на тот ледовый пласт,
Придет другой, с багром и карабином,
И он, конечно же, уже не даст
Уйти живым лесному властелину.
Иду по медвежьей тропе
В прошлый раз, когда ходил по незнакомой тропе, приметил отворотку – тропу, уходящую в сторону Онежского озера. В это раз решил пройтись по ней, посмотреть, куда она ведет. Открывать новые места, разведывать новые дороги всегда интересно.
До незнакомой тропы дошел без приключений, а только свернул на тропу, почти сразу увидел экскременты медведя. Зверь здесь был, но не сегодня, а вчера вечером. Медвежий туалет активно освоили улитки.
Следов медведя на тропе не было видно, я пошел дальше. Метров через 200 опять натыкаюсь на медвежьи экскременты. Не тропа, а какое-то медвежье пастбище. Бродят, наверное, здесь толпами!
Продолжаю путь, надеюсь, что медведь давно ушел и не попадется на моем пути. Отпечатков лап нет. Хотя этому может быть причиной твердый грунт на тропе. Временами медведь, наверное, шел лесом, а я в лес не суюсь, там клещи.
В конце концов, тропа вывела меня к асфальтированной дороге, идущей в сторону озера. В канаве возле дороги опять медвежьи экскременты. Все подобные медвежьи следы я естественно фиксировал фотоаппаратом (смотрите в самом конце статьи).
Думаю, что это бродит тот самый медведь, о котором уже писали местные СМИ. Его видели в лесу возле железнодорожной станции Онежский. Потом в лес на окраину города выезжал охотник с собакой, но медведя не нашел. Все решили, что медведь ушел, а вот он, никуда не делся, бродит в районе треугольника Птицефабрика – Ужесельга – Ключевая. Медведь стал осторожнее, старается людям на глаза не попадаться.
Пояснения по поводу экскрементов. Медведь всеядное животное, но в основном он питается растительной пищей. Весной нет ягод и медведь ест любую сочную зелень: листья, корневища зонтичных, травянистые растения, поэтому цвет его экскрементов зелено-бурый.
По медвежьей тропе
Не погода, а сказка! Настоящее бабье лето, хотя на дворе уже глубокая осень. Лес восхищает буйством красок, манящих запахов, будоражащих охотничью душу звуков. Этим густым и одновременно прозрачным воздухом невозможно надышаться!
Вокруг витает терпкий аромат прелой листвы, грибов, спелых лесных трав и ягод.
Совсем рядом с разбитой лесовозами дорогой, виляющей в глухой чаще, то тут, то там, в осиннике, пересвистываются рябчики.
Невольно повернув голову в сторону очередного шумного подъема, на миг отвлекаю свое внимание от скользкой дороги с заполненной дождевой водой колеей.
Этого хватило, чтобы поскользнуться и свалиться в лужу… утопив при этом карабин!
Дальше иду, постоянно смотря себе под ноги, не отвлекаясь на боровую дичь, порхающую по сторонам, словно бабочки в жаркий день над клумбой!
Останавливаемся у края поля, рассматривая свежие следы, оставленные зверями на грязи вокруг большой лужи, служащей им купальней и местом водопоя.
Множественные «разнокалиберные» отпечатки кабаньих копыт, разрытый дерн красноречиво свидетельствуют о том, что это поле посещает стадо кабанов! Четко отпечатанная когтистая медвежья лапа вселяет надежду, что косолапого мы сегодня тоже увидим!
Тихо выходим на огромное поле, окруженное со всех сторон лесом. Двигаемся по звериной тропе, напряженно всматриваясь в желтое «озеро» овса. Грохоча крыльями, буквально из-под ног, стали вылетать потревоженные нами тетерева!
Стоим, замерев, внимательно осматривая овес впереди нас. Возможно, встревоженный зверь покажет себя! Так и есть! В семидесяти – восьмидесяти метрах выросла бурая медвежья голова.
Темные бусинки глаз на круглом «шаре» внимательно разглядывали то место, где секунду назад взлетели потревоженные нами птицы. Стоим, не двигаясь, не сводя взгляда друг с друга. Наконец, медвежья голова снова исчезла в овсе, будто ее и не было минуту назад.
Двигаемся дальше, стараясь красться как можно тише, обходя зверя по дуге, чтобы не оказаться между ним и лесом. Береженого бог бережет! Вечерняя безветренная тишина предательски выдает наши шаги в спелом шуршащем овсе. Чуткий медвежий слух улавливает шорох нашего передвижения, заставляя зверя подняться из овса в полный рост.
Встреча с медведицей обострила охотничий инстинкт, еще более напрягла слух и зрение. Как можно тише сокращаем расстояние, приближаясь к бугру, откуда хорошо просматривалось поле.
На очередном шаге ухо улавливает еле слышимый щелчок раздавленной в глубине леса ветки. Может, показалось? Снова треснула ветка, за ней еще одна! Сомнений не осталось, на подходе осторожный зверь! Повернувшись, шепотом сообщаю Николаю об этом.
Он утвердительно кивает в ответ, жестом показывая приготовиться. Мне повторять не надо! Я уже готов! Секунды ожидания тянутся невообразимо долго! Сердечный ритм, набирая обороты, барабанил в висках, перехватывая дыхание!
Глаза впились в лесную чащу, откуда слышался звук приближающегося медведя. В том, что это был ОН, у меня не было сомнений! Так аккуратно ступать мог только ОН.
На край поля «хозяин» вышел внезапно, бесшумно и грациозно, словно невесомая буро-дымчатая тень! Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это достойный, трофейный медведь.
— Повернется боком, стреляй! — прошептал мне в ухо Николай.
— Понял! — кивнув головой, прошептал я ему в ответ.
Ловлю в перекрестие прицела грудь медведя, терпеливо дожидаясь, когда топтыгин повернется боком. Пушистый увалень вразвалочку двигался в нашу сторону, по пути обсасывая овсяные метелки.
Массивные передние лапы, более черные, чем туловище, играли мускулатурой при каждом их движении. Бурый мех отливал серой дымчатой сединой, придавая меху красивый благородный оттенок. Наконец, медведь повернулся левым боком, предоставив мне шанс выстрелить.
Блуждающий по телу зверя красный крестик прицела медленно опустился за лопатку, найдя свое место. Указательный палец плавно потянул спусковой крючок. Приклад боднул плечо одновременно с грохотом выстрела.
Раненый медведь затрещал в лесу, метрах в пятнадцати от края поля, развернулся на месте и, громко выдохнув, затих. Похоже, дошел! Запомнив ориентир, поворачиваюсь к Николаю подтвердить мои догадки. Но, оказывается, своими выстрелами я слегка контузил своего ведомого, и он ничего не слышал.
Ждем минут десять, прислушиваясь к затихшему лесу. Но вокруг ни малейшего звука! Точно гробовая тишина! Идем смотреть место стрела. Находим кровь, отпечатки лап, взрыхливших землю после попадания. Двигаемся к краю леса по небольшим сгусткам крови.
След уходит в туннель-лаз в гуще кустов, на которых четко видны следы крови. Опытный Николай не хочет идти дальше без собак, прекрасно понимая, чем это может закончиться!
Я не спорю с ним, потому что он прав. Бессмысленная отвага и горячность в доборе раненного медведя ни к чему хорошему не приводят! Николай звонит другу-лайчатнику, с которым у него была договоренность, но, как всегда, тот вне зоны действия Сети! Второй приятель — тоже!
Входим в темнеющий лес, держа карабины наизготовку. Взгляд выхватывает кровавую полосу, отпечатанную на березе на уровне пояса. Внимание и нервы обострились до предела! Тихо двигаемся дальше, аккуратно делая шаг за шагом, осматривая каждую пядь земли.
Одновременно замечаем лежащего в траве медведя, в десяти метрах от нас! Заходим со спины, готовые к выстрелу. Уши не прижаты, тело расслабленно, добор не нужен.
Можно выдохнуть и поздравить друг друга с полем!
По медвежьим следам…
Время выхода медведей из берлоги находится в зависимости, главным образом, от погоды, но приблизительно начинается с 20 марта и кончается 1 апреля
Общий вывод: осенняя берлога на сухом и чистом месте предсказывает гнилую и теплую зиму. Осенняя берлога на болоте и в густом месте предсказывает суровую зиму. (Из собрания Павла Гусева) Часть вторая.
О том, какой характер будет носить вторая половина зимы, можно судить по перегонным медведям. Если поднятые и угнанные медведи, лежавшие по сухим и редким местам, вторую лежку выбирают на болоте и в более крепком месте, то нужно ожидать, что вторая половина зимы будет холоднее.
В такую зиму поднятый медведь уходит, выбирая себе дорогу исключительно болотами. Болота не промерзают, и ходить за зверем почти по пояс в воде очень трудно. Медведь и тот вязнет до того, что оставляет на следу своем грязь, вытащенную лапами из вязких болот на снег. Делает он подобное путешествие по болотам, вероятно, из хитрости — для более верного охранения своей жизни. И действительно, средство оказывается великолепным: мне известно до пяти медведей, брошенных окладчиками вследствие невозможности преследовать их. А между тем, бросая медведя, окладчик сознательно бросает 100–200 рублей, что для него представляет целый капитал.
В зиму же малоснежную зверь уходит очень далеко. Убитая мною зимою 1894 года медведица, будучи щенною, ушла от первой лежки 25 верст по прямому направлению, что для щенной медведицы зимой представляет почти баснословный переход.
Не менее чем погода и характер предстоящей зимы, влияет на выбор берлоги и окружающая местность, и близость жилья. Промышленники говорят, что медведь ложится так, чтобы «слышать петуха». Достоверность этого наблюдения мой опыт не подтверждает: мне приходилось бить и таких медведей, которые могли слышать не только петухов, но и крикливую перебранку крестьянских баб, и таких, которые лежали верстах в 25 от жилья… Мне пришлось однажды бить медведя в 125 меряных саженях от деревни в 25 дворов; в другом случае медведица с четырьмя лончаками лежала под горой, в расстоянии не более 200 сажен от деревни, стоявшей на горе, причем каждый день местные дворняжки бегали на берлогу и облаивали этих медведей.
Медведь не боится залегать и около осеков (изгородей), которых очень много в Новгородской и Тверской губерниях. Медведь, убитый на бывшей у меня охоте Н.Ф. Штукенбергом, лежал на углу двух пересекавшихся изгородей, причем с места его лежки открывался прекрасный вид на поле и на речку с раскинутою на берегу ее деревушкой.
А.С. Хренов. На берлогу (1903 г.).
Крупный медведь предпочитает лечь даже в мелком осиннике скорее, чем в чистом бору, и если в этой мелочи найдется хотя один кобрюх (вывороченные корни. — Прим. ред.), пень или елка, то медведя следует искать под ними.
Точно так же медведь очень любит ложиться у подножия сухой осины, у которой сломана вершина.
Как лежку медведь любит всякий выворот, если он настолько высоко поднят от земли, что дает медведю возможность подползти под него.
Берлогу устраивают себе медведи иногда очень оригинально. Так, например, казалось бы, что щенной медведице всего бы больше подходило отделывать и украшать свою берлогу, — на деле же бывает так, что берлога медведицы отличается только объемом, внутри же нее лишь подстилка да заломы елки сверху; вот и все удобства. И, наоборот, мне пришлось видеть берлогу черного медведя, удивительную по роскоши и красоте: именно медведь, убитый мною вблизи упомянутой деревни Семерицы, лежал в гнезде, имевшем 4½ аршина в диаметре; все гнездо, удивительно правильной формы, было выложено на сухом пригорке и сделано из тонко надранной еловой коры вперемешку с небольшим количеством ветвей; дно гнезда было устлано такою же корою с добавлением мха. Медведь лежал, свернувшись клубком, причем края гнезда поднимались на 1½ аршина выше его бока. Не менее оригинальную берлогу устроил себе другой, тоже убитый мною, небольшой медведь, оригинальную тем, что она была в стоге сена, оставленного на лесной поляне на зиму.
П.А. Соколов. На медведя (1876 г.). Из собрания ГРМ.
Относительно числа медведей, лежащих в берлоге семьею, мнения охотников чрезвычайно противоречивы. В действительности щенная медведица никогда не возьмет к себе в берлогу ни лончака, ни пестуна. Со взрослым же медведем никогда не ляжет ни щенная, ни яловая. Она ложится одна, и если при ней есть пестун, то он ложится поодаль от нее, но не вплотную. Если же с медведицей лежат лончаки и пестун или одни лончаки, то это служит неопровержимым доказательством того, что медведица яловая.
Названия лончак и пестун понимаются охотниками различно. На самом же деле лончаками называются медвежата в возрасте приблизительно (с августа месяца) от семи месяцев до двух лет. После двух лет на третий лончак начинает называться пестуном, при том условии, что он находится при щенной медведице.
Итак, пестун — есть медведь по третьему году, а не прошлогодний. Кроме того, вопреки утверждению многих писателей, пестун есть всегда медведь-самец, но не самка.
Приблизительное определение лончака и пестуна можно сделать по весу и по зубам. Вес лончака бывает от 1-го пуда 10 фунтов до 2-х пудов 30 фунтов; пестун весит от 2-х пудов 30 фунтов до 5-ти пудов. Но относиться к этому определению нужно осторожно. При искусственной же выкормке в неволе вес получается иной.
Размещение членов семьи в крытой или земляной берлоге различно. Иногда медведица лежит ближе к выходу (а не всегда, как уверяют некоторые охотники), иногда, наоборот, она забивается в самый дальний угол. Мне приходилось раза два-три бить сначала двух лончаков, затем — пестуна и потом уже — медведицу; но чаще, конечно, приходилось бить первою медведицу.
Сострунивание медведя. Гравюра конца XIX в.
Устроившись так или иначе в берлоге, всякий медведь засыпает не сразу. В первое время он спит больше ночью и в полдень, утро же и вечер бодрствует. Чем дольше медведь лежит, чем раньше наступают сильные морозы, тем крепче он спит. Во время оттепели или вообще небольших морозов к медведю трудно бывает подойти, не спугнув его; наоборот, в сильные морозы можно подойти к нему вплотную и еще придется будить его, хотя бы даже берлога его устроена была вся наверху и на виду.
Время выхода медведей из берлоги находится в зависимости, главным образом, от погоды, но приблизительно начинается с 20 марта и кончается 1 апреля (здесь и далее все даты приводятся по ст. ст. — Прим. ред.). Медведи-самцы выходят раньше, затем — яловые медведицы и уже после всех — медведица с медвежатами; гнездо поднимается всегда все за раз.
Один из весьма важных процессов в жизни медведя это процесс течки; один из весьма важных вопросов для охотника — это вопрос о правильном определении срока течки. Этот срок до сих пор еще не установлен точно и различными наблюдателями жизни медведя определяется различно, что ведет к противоречиям и путает охотника.
Наблюдая более 12 лет медведя в лесу, во все времена года, и проверяя свои наблюдения из года в год путем расспросов у старых опытных промышленников, я нахожу возможным совершенно точно и правильно определить:
— что у нас, в пределах Новгородской и Тверской губерний, время течки медведей наступает с 18 июня и продолжается до 1 июля, причем наибольший яр течки наблюдается около 24 июня (Иванов день), а затем, к 1 июля, быстро спадает;
— что время беременности продолжается семь лунных месяцев, то есть 196 дней, или, принимая за единицу времени обыкновенный календарный месяц в 30 дней, — 6 месяцев и 16 дней;
— и что время родов, находясь в прямой зависимости от времени зачатия, начинается в промежутке от 1 января до 12 января.
Т.И. Данчурова. В лесной чаще (2007 г.). Из частного собрания.
Приведенные сроки, как самым точным и самым добросовестным образом проверенные опытом многих лет и опросами многих непосредственно стоящих у дела лиц, могут быть смело всеми признаны как норма.
По моим наблюдениям молодые медведицы в период течки оплодотворяются относительно позднее, взрослые — раньше.
Продолжение следует.
Князь Андрей Ширинский-Шихматов 28 ноября 2010 в 14:47