Утро начинается не с кофе
Один раз, выходя из своей комнаты и спускаясь по лестнице вниз, к кухне, я украдкой, прислоняясь к стене, точно детектив или вор, наблюдающий за своей жертвой, увидел, как мать в одном нижнем белье покусывала печеньки, выпивала кофе и одновременно читала газету. Мне духу не хватило вылезти, подобно полицейскому, наконец-то дождавшемуся кульминации, и выкрикнуть: «Попалась на грязном пятне!» или что-то вроде того. Но я не смог. Вместо этого я лишь дождался, пока она покинет кухню. И тем не менее, после того, как я узрел её за тем, чему она так противилась, дело изменилось в крутую: она больше ничего не говорила и не протестовала. Видимо, статья-статьей, а прибодриться как-то надо.
После того, как моя мать, которая намеревалась со мною «переспать» или возможно «изнасиловать» относилась ко мне ещё более странней, и чем дальше эта её странность заходила, тем страшнее было мне. Я остерегался с нею контакта, когда выходил из ванны, также запирал дверь на ключ. Я старался полностью обезопасить себя, ведь я прекрасно знал, что она могла ко мне докопаться, пока я сплю, и проснувшись из-за неясных ощущений в области паха, я уже не смогу отказаться. У меня не останется выбора как удовлетворить её потребность. И всё-таки мне потребовалось кофе. Оно бодрило мой рассудок и я мог лучше размышлять. «Что же происходит?» вот чего я не мог толком объяснить. «Может у неё гормоны заиграли?» – подумал я. Ведь она уже давно с мужчинами не водилась. Хотя, почему я должен это знать и думать об этом? Забыв это, я сразу же спустился на кухню, как вдруг застал свою мать, уже одетую, курящую сигарету и читающую опять эти газеты.
– Что читаешь? – спрашивал я свою мать на ходу, добираясь до чайника.
– Ничего толкового, котёнок, – отвечала она. – О психологии мужчин, – и потом она закивала мне, словно я нахожусь на съемках сериала, и точно, в этот момент она встанет с стула и захочет побаловаться с моим языком.
– И что же вычитала там? – спросил я её, заливая кофе в кружку. Но мне на самом деле не было интересным то, что она читает.
– Ты сегодня собираешься куда? – из любопытства, наверно, спросила она.
– Ну да.
– Ах, жаль, – протяжно заявила она, – а я хотела предложить тебе посмотреть кино.
«Вот уж нет! Знаю я эти «посмотрим кино»» – подумал я.
Сделав себе кофе, я сразу же уселся напротив мамы. И опять я начал смотреть на это кофе. Сделав через долю минуты глоток, я призадумался: А может и стоит?
Но чего-то и не хотелось мне. Я всё думал, чем бы мне заняться на карантин.
Я не знал, чем движет её мысли, но спланировал себе день. Первое, что я должен сделать, это выйти на улицу и найти толстячка, чтобы он сыграл мне барабанные партии. Я всё ещё надеялся, что открою группу. И верил, что все толстячки с бородой или бородкой трещат по дискам. Однако, это лишь предположения, и я намерен был проверить.
«Интересно, а толстячки действительно трещат по барабанным дискам?»
Мою мысль отвлекло ощущение внизу. Я почувствовал, как мамина нога трогает мой пах, но сообразить, чтобы воспротивиться и сказать ей «Эй, хватит!» не смог.
Вместо этого я решил поиграть в комедию. Я быстро и решительно поднялся, направился как бы за сахаром. За моей спиной я слышал возгласы мамы.
– Вот уж мужчины, – говорила она, – такие нерешительные. – И когда им даёшь, они всегда отказываются. А когда сами хотят, – хихикая, отбивала ногами по полу, – Отказываем им мы.
– Правда потешно? – продолжая хихикать, спросила мать.
Я же нерешительно ответил – Вроде того.
Тем не менее, я немного переборщил с сахаром и сделав глоток, осознал, насколько кофе омерзительно. И быстро вылил содержимое кружки в раковину, воображая, будто всё это содержимое – моя жизнь. Я что, настолько безнадежен?
Вернувшись за стол, я долго думал, что мне ей ответить. По крайней мере, так долго продолжаться не могло. И я точно не собирался терпеть такие выходки от собственной матери.
– Я собираюсь сейчас гулять.
– Сейчас? – уткнувшись носом в газету, спросила мать.
– Да, вернусь поздно.
Она помолчала с минуту, сделала глоток кофе из кружки и поставила её на место.
На кружке была изображена картина Мэрлин Монро с её очаровательной улыбкой.
– Хорошо, заявила она, продолжая читать несуразицу в газетах.
– Ты могла бы и не читать то, что тебе не нравится.
– О, – Мне нравится. – Это смешно, отрезала мать.
– Да, а как же.
Выйдя из логова похоти и разврата, мне показалось, что мир действительно хорош. По крайней мере точно вне стен моей квартиры.
Я не собирался об этом рассказывать тому, с кем я общаюсь. Человек этот настолько развратный и похотливый, что наверняка предложит мне соглашаться, ведь мать сама настаивает. Или же попросит дать ему это сделать. До чего это меня рассмешило и одновременно взбесило, что я на ходу начал плясать. Люди, смотрящие на меня, наверно вообразили что я клоун. Хотя я и не исключаю, ведь если бы я смотрел на это всё со стороны, я бы подумал что сошел с ума.
Я дошёл до центра города. Проходя мимо ресторана «Утёс» я заметил большой стенд: Длинноногая красавица, с пурпурным цветом волос, держащая в одной руке кофеварку, а в другой поднос, стояла и прямо-таки смотрела тебе прямо в глаза. Фраза, которая огромными печатными буквами красовалась снизу, гласила: «Утро начинается с кофе! В нашем ресторане «Утёс» можно позавтракать и выпить кофе всего за 2.40 бакса и не больше» Такое предложение меня заинтересовало, и представив, что там будет сидеть толстячок с бородой, я отпер дверь и зашел внутрь. Внутри меня ждала следующая картина: небольшое помещение, не совсем старое и не совсем новое. У бара сидели две молодые девчонки, барменша – женщина лет двадцати, разливала алкоголь и гудела по телефону. Телевизор, висевший на вверху, показывал какой-то прошлогодний матч по футболку. В дальнем углу сидела компания, громко разговаривающая об этом матче, и неподалеку от выхода сидел один смуглый толстячок, слушающий музыку в наушниках. Мой взгляд сразу упал на него – Возможно это то, что я искал. В самом же баре играла джазовая музыка пятидесятых-шестидесятых. Этот бар мне сразу приглянулся. И с тех пор я стал его завсегдатаем, а с барменшой мы плотно сдружились, что в будущем начали сплетничать и делиться всякими тайнами из жизни.
Направляясь к толстячку, меня сразу застукала официантка.
– Добро пожаловать в ресторан «Утёс», где вас всегда ждут самые низкие цены и качественные напитки! – словно по шаблону быстро и на одном дыхании промолвила официантка.
Я попытался проигнорировать, пойти дальше, но она со спины мне говорила:
– Всего два бакса, Мистер! Вам понравится..
Что-то она там ещё мямлила, но музыка играла достаточно громко, чтобы не слышать её.
Сев на стул, я находился напротив толстячка.
Он, словно ушедший в транс, слушал свою музыку.
– Сэр, вы не против если я подсяду за этот столик? – спросил я его.
Но толстячок и не слышал меня. Его глаза были закрыты и он погрузился в мир музыки.
Ко мне подошла та же официантка и заулыбалась своими кривыми зубами.
– Вам кока-колу, Мистер?
– Мне виски, – ответил я.
– А вам есть двадцать? – спросила она, подойдя поближе и почти вплотную.
Я отодвинулся, потому что это показалось мне слишком наглым.
– Ага, и дай принеси мне выпить! – уверенно ответил я.
– Покажи своё удостоверение, милый.
– Э-э.
– Ладно, я принесу. Но с тебя номер мобильника.
«А у меня есть мобильник?» – подумал я. Ведь действительно, я почти никогда не пользовался сотовым. Да и не было необходимости.
Однако, я соврал: – Договорились.
Когда же официантка ушла, я попробовал придумать номер, правдоподобный и естественный. Чтобы не вызвать подозрений.
Пока официантка ушла выполнять заказ, я попытался достучаться до толстячка.
Он продолжал слушать музыку и я пошёл на вынужденные меры.
Ударив рукой по стулу, я как бы сделал вид, что откашливаюсь и мне стало плохо. На что толстячок обратил на меня внимание, и спустив на шею наушники, нерешительно спросил:
– С тобой всё в порядке? Ты неладно выглядишь.
– О, спасибо. Со мной действительно всё хорошо, – ответил я, точно я рекламный агент и собираюсь предложить ему что-то. Широко улыбнувшись, я поприветствовал:
– Меня зовут Марк, и я бы хотел предложить вам идею! Выслушаете? – спросил я его улыбаясь.
– Ну да, почему бы нет, – ответил толстячок. Подошла официантка и принесла мне мой алкоголь. Потом повернулась к толстячку и спросила, не желает ли он тоже виски. Толстячок отмахнулся и попросил только колу.
Она не уходила, а мы ждали. Я не сразу сообразил.
– Ай, как же я мог забыть? И соврал ей. Она улыбнулась, прошептала мне на ухо «Мы еще встретимся» и покинула нас.
– Понимаете, я хочу собрать свою группу, и черт побери, я уверен что вы играете на барабанах?
Толстячок засмеялся и поправил свои наушники, висящие на шее.
– О, нет конечно. То есть, да я играю на инструменте, но это скорее труба, чем барабаны.
– Простите? – возмутился я.
– Видите ли, – отвечал толстячок, меня зовут Джим. И я чертовски люблю джаз, и сам собираю свой джаз ансамбль, – заулыбался Джим.
– Дальше, попросил я его.
– И как видите, мне очень сложно собрать свою группу. Я понимаю, вы поёте? Или может сами играете?
«Черт, попал впросак» подумал я про себя. Однако соврал опять.
«Сегодня день насыщенный на лож» но я всегда хотел видеть себя в роли музыканта.
– Надо бы узнать, был ли мой папка музыкантом, и передал ли он мне гены музыканта, – думал я.
– Я пою, Джим. – У меня неплохой голос, слышишь? – Хочешь, я спою сейчас?
И я боялся, что этот Джим, чертовски любящий джаз, захочет протестировать.
– О, извольте. – Мне надо уходить! – Но давайте назначим встречу на послезавтра? – спросил он.
– Ну, давайте. А я отрепетирую что-нибудь, – заявил я обманчиво улыбаясь.
– Вот и славно. Затем мы встали, пожали друг другу руки, Джим оставил мне свой номер на бумажке и ушел прочь.
Я смотрел, пока Джим не покинул ресторан.
«Вот уж! Джим, чертовски любящий джаз. И надо же!» и Джим исчез в проблеске лучей солнца.
Я не сразу сел. Я продолжал стоять и был заворожен музыкой, которая играла в ресторане.
«А ведь и правда, чертовски неплохая музыка.»
Отвлеченный на своих мыслях, ко мне подошла официантка и возмущенно спросила:
– Почему ты не отвечал на звонок?
Я не сразу услышал её. Я вернулся в реальность и посмотрел на неё.
– Чего?
– Ты мне дал не свой номер!?
– А, ну да. Прости. – И я быстро рванул к выходу.
Официантка вздохнула и вскипела: Я чувствовал за спиной холодный и яростный взгляд.
Выйдя из ресторана я перевёл дух.
«Вот уж денёк выдался!» – сказал я вполголоса.
А на улице было уже довольно-таки прохладно, и накинув капюшон, я побрёл дальше.
Джим мне оставил настоящий телефон. Через минуту после того, как я вышел из ресторана «Утёс», я услышал писк в кармане. Достав телефон, я увидел сообщение от знакомого мне теперь номера.
«Это Джим. Я забыл предупредить, что со мной будут гитаристка, вокалистка и ещё менеджер»
– А он времени даром не теряет, – подумал я.
Уже близился вечер, а возвращаться не хотелось. Однако терять мне было нечего, подумал я. Если уж не рок группа, то джаз ансамбль. А чем хуже? Услышав джаз, играющий в ресторане, мне представилось, как мы всем коллективом играем что-то подобное в баре. Живая музыка, – подумал я. То, что необходимо каждому и каждой.
Гуляя, я прошагал до магазинчика, стоящего возле жилого района. В магазин можно было войти и я, не имеющий денег, решил сделать вид, что рассматриваю ассортимент, но на самом деле всего лишь хотел согреться.
За кассой стояла старая пожилая женщина, с длинными и пышными волосами, в футболке с изображением статуи свободы и перчатками.
– Чего тебе, мальчишка!? – Либо покупай, либо проваливай! – грубо сказала она своим ворчливым и старым голосом.
– Ой, простите. Я просто рассматривал алкоголь – Отец просил прикупить, а деньги дать забыл.
– Мне всё равно! А ну прочь, мальчишка, а не то вызову полицию!
И я прошёл вон.
Пройдя несколько кварталов я забрёл в ещё один ресторанчик. Он назывался «Оленьи Рога» рядом с ним я увидел уличного гитариста. Он одновременно играл на своей гитаре и пел какую-то незнакомую мне ранее песню.
– Что вы играете, сэр? – спросил я из любопытства.
– О, я играю кантри, мальчонка! – мелодично отыграл уличный музыкант.
Я впервые услышал кантри музыку. Ранее мне не довелось слушать музыку, поскольку я вообще мало ею интересовался. В школе я слышал хор, классические композиции и ещё всякую чушь, на которую не реагировал. Но сегодняшняя прогулка открыла мне глаза на большинство вещей, и это не могло не радовать.
– Впервые слышу о кантри, – скромно и нерешительно заявил я.
– Приходи сюда каждый вторник, егегей, я играю здесь! – предложил он. А затем протянул мне кассету «Easy Come, Easy Go» Джорджа Стрейта.
– И много же вы зарабатываете? – вновь из любопытства спросил я.
– Немного не мало, но хватает, егегей!
И мне пришла идея. Нужно переговорить с Джимом и взять этого старичка к себе.
– Как вы относитесь к тому, чтобы играть на сцене или в ресторанах?
– Можно! – и уже не обращая внимания на меня, старичок играл какую-то неизвестную кантри музыку, но бодренькую и энергичную.
Войдя в бар «Оленьи Рога» я и подумать не мог, насколько здесь громко играла музыка.
Я всегда ловил себя на том, что собирался бросить пить кофе. И хотел, чтобы моё утро начиналось не с кофе, а допустим с вина. Никогда и подумать не мог, что так пристрастился к алкоголю. Но ведь, всем известно (или не всем), что выпивать алкоголь надо не с утра, а ближе ко дню, чтобы не терять времени даром. Я до сих пор лежал в кровати, поддон я поставил на шкаф, стоящий близко к тахте, потом поднял с пола свои брюки и начал шарить по карманам: Ага, значит, скомканная бумага есть, кошелек, правда пустой, имеется.
«Она всё-таки оставила свой номер» – Всё-таки, надо будет позвонить ей, подумал я. Но прежде чем это сделать, я открыл первую дверцу шкафа, достал оттуда губную гармошку и поиграл.
«Моя душа, как бездонная яма, в ней почти не осталось любви. Моё сердце, что скованно цепями, не поддается теплу. Я устал терпеть, устал сражаться. Так что мне делать, если не сдаться?»
Мне всегда нравилось играть на гармошке, в принципе, мне не стоило врать Джиму, что я пою, а сказать, что имею опыт игры с гармошкой. Но я забылся, и врать стало труднее. Я всё боялся, что они словят меня на вранье, и мне тогда не миновать беды. Однако, сыграв свои любимые композиции, я вернул инструмент на место и принялся одеваться.
Снизу доносился женский голос, такой очаровательный и ласковый, что мне не хотелось даже закрывать уши. Я вникал в это пение, что казалось мне любимым, я оторвался от земли и качал головой, плавно и спокойно, в такт этим словам.
Я машинально достал гармошку и принялся играть. У меня не хватало слуху, чтобы подобрать нужную мелодию, но в нашем беспристрастном дуэте это получилось забавно.
Я спустился вниз на кухню и застал свою мать поющую.
— Никогда не слышал, чтоб ты так замечательно пела, — заявил своей матери, направляясь к кофеварке.
— Знаю, милый, ведь времени совсем нет, а ты играл.. — здесь она сделала небольшую паузу, выдохнула воздух из легких и продолжила, — на своей губной гармошке и так потрясающе, что я не устояла.
— Забавно. — ответил я.
Она бдительно рассмотрела, что я там делаю, и вполголоса спросила:
— Ты же собирался бросить.
— А? — автоматически, словно робот, спросил я. — А, ты про кофе, — продолжил я, посмотрев на чашку. — Это последний.
— Нет-нет-нет, — быстро тараторила она, — затем поднялась, направляясь ко мне и выхватила кофеварку из рук. — Сначала позавтракай.
— Но ведь я уже кушал, маман, — сказал я.
— И что? Ты должен расти, быть красивым и в форме, — поучительно сказала та.
— Ах, вот что. — Впрочем, — спокойно сказал я, — откажусь.
— Вот как? — улыбчиво утвердила мать, — Ты смеешь перечить любимой маме?
— Не то чтобы перечить, — сказал я, — но отказ есть отказ, и рассмотрению не подлежит. — А затем сразу же расхохотался.
«Как давно я не смеялся. Чувствую себя прекрасно» — подумал я.
Мне показалось, что сегодняшнее утро довольно хорошее, и то, что со мной и моей матерью происходило, возможно побочный эффект алкоголя. И мне вовсе не хотелось отказываться от подобной мысли. А что, подумал я, если всё это — моя бурная фантазия? «Может мне это сделать с Синди? И все проблемы смоются прочь?» – предположил я. Но эта идея мне показалась чересчур тошной, что я сразу же отказался от неё.
– Слушай, Марк, – обратилась ко мне мать, – Может сходим в открытый кинотеатр?
– Не знаю. Сегодня есть дело, – сказал я. – Быть может завтра.
– Но сегодня будет идти твой любимый фильм, – очаровательно ответила та, «Звёздный Крэйсер Галактик» – сказала мать, доставая из духовки курочку.
– Ну если так, то можем и сходить, – согласился я.
Борис оказался человеком приятным, высоким и разбирающимся в бизнесе. Его сеть ресторанов «Фортуна» привлекала людей средних слоев, проституток, бездомных, иногда даже бандитов. Несмотря на это, я всё ещё надеялся что я смогу впечатлить его и он даст мне возможность сыграть, как одному, так и с группой, если такова сформируется. Играя на одной лишь гармошке, я боялся, что Борису эта затея покажется немного скользкой: Ведь, по сути, чем может впечатлить толпу пацан играющий на гармошке? Борис был эмигрантом, приехав сюда из России, он сразу просёк тему и открыл первый бар «На Берегу», который в первые же дни был забитый людьми не богатыми, но приходящие чтобы слить деньги на дешевую выпивку. Осознав, что это действительно неплохой бизнес, он открывает более дорогой ресторан «Фортуна» где цены на алкоголь, сигареты и прочее, поднимается на несколько раз выше. Борис нуждался в музыканте или группе, и я хотел его впечатлить. Мне нужна была поддержка, и как я думал, Борис окажется той самой поддержкой.
Оказавшись на входе «Фортуна» меня встретил плакат, на котором была изображена машина, мчащаяся на рассвете, и лозунг «Твои мечты исполнятся вмиг» не мог не привлекать. Войдя наконец в бар, я впал в некую дрожь: Очень много людей, толпящихся на сцене, сидящие за столиками, три официантка в старомодных одеждах, разносящих на подносе напитки, лысый бармен, полирующий бокал, мужчины и женщины в официальных костюмах. Мне казалось, что это место не могло быть сбродом для низших слоев, но в тоже время я почувствовал себя взрослым. Оглянув их, затем всего себя – Я только сейчас понял, насколько был безвкусно одет. «Мне здесь нечего делать!» – слышал я в своей голове слова, толкующие мне незамедлительно свалить, но я должен был связаться с Борисом и понадеявшись, что он здесь окажется, я побрёл к бармену.
– Чего тебе, мальчонка? – спросил меня бармен, полируя бокал за бокалом.
– Я ищу некого Бориса, управляющего баром.– ответил я.
– Он занят, и не будет разговаривать с таким малым, – грубо и хохоча сказал бармен.
– Я здесь, чтобы выступать на сцене, играть живую музыку!, – решительно сказал я. –
Бармен мне объяснил, где искать Бориса.
– Спасибо, – сказал я бармену, улыбнувшись и уходя.
– Adios amigo, вслед крикнул мне бармен.
Поднимаясь на второй этаж бара, на ходу меня встречал высокий, худощавый мужчина, одетый в пиджак, брюки и туфли. Он на ходу поприветствовал меня.
– Bienvenido Amigo! – сказал он, затем обнял меня и держал руки на плечах, улыбаясь и обнажая свои белые зубы.
– Это ты, Марк? – спрашивал он, затем обнял снова и повёл в свой офис.
– Да, – говорил я ему на ходу. – Я узнал о вас через Джима, вашего брата! – сказал я.
Борис начал смеяться так, словно он смотрел комедию, где фигурировали клоуны, переодетые во врачей, и словно бы они проводят серьезную операцию, а затем снимают маску с больного и тычут ему в лицо баллончиком.
– Он не мой брат, – сказал Борис. – В смысле, – добавил он, – мы братья по работе, но только не как родные.
– Вот оно как, – сказал я. Затем мы вошли в офис, Борис показал мне взглядом на диван, а сам уселся на кресло напротив.
Борис закурил сигару и пустил колечки дыма по офису, приоткрыв окно.
– Итак, начал он, – Ты уже знаешь, что я заинтересован в живой музыке, – и он обратил на меня внимание, стал более серьезным и внимательным, – Что ты хочешь мне предложить?
– Я умею играть на гармошке, – сказал я. – Но хотел бы с группой, что-ли, – а потом добавил, – Так было бы легче, плюс больше можно сыграть.
– Хорошо, что нибудь можно придумать, – сказал он, – а затем спросил, – Сигару?
– Пожалуй, да.
Борис протянул мне портсигар, я открыл его и достал неизвестные мне сигары.
– Кубинские, – сказал Борис, – выпуская ещё одно колечко.
– У тебя есть люди на примере? – спросил меня Борис.
– Да, уличный музыкант, – сказал я. – Он часто ошивается возле бара «Оленьи Рога»
– Уличного музыканта? – рассмеялся Борис, – ты серьезно?, и добавил, – Ты хочешь, чтобы грязный проходимец у нас играл? – и засмеялся.
– Он конечно уличный музыкант, но когда я его встретил, одет он был неплохой, и замечу, что даже лучше некоторых здесь, – сказал я, сглотнув слюну.
– Хорошо, мальчишка, – спокойно сказал Борис, туша бычок о пепельницу, – приведи мне его и мы посмотрим.
– А что с Джимом? – спросил я. – Он то будет играть с нами? – волнующе подумал я.
– Будет, но сперва надо выяснить с ним некоторые детали, – сказал Борис.
«Какие же?» – подумал я, но встревать в это не стал. «Хватит с меня на сегодня» – сказал я себе и вышел из кабинета.
Выйдя из бара «Фортуна», я сразу же направился в «Утёс» чтобы завершить этот день, пропустив по паре бокалов виски.
Подходя к бару «Утёс», я подумал, что надо поговорить об этом с Кэйт, и может быть она даст мне пару советов и наставлений.
В баре к большому удивлению, почти никого не оказалось. Обои были ободраны, людей осталось совсем мало. Двое подростков сидели в дальнем углу, какой-то бродяга сидел на стуле у барной стойки и держал в руке бокал, музыка продолжала играть и словно никогда не останавливалась. Кэйт полировала бокал и выглядела неладно.
Подойдя к бару, я спросил: – У вас вроде как, заметил я, – достаточно полный бар. – Что случилось? – осмотрев ещё раз помещение, спросил я.
– Всё не очень хорошо, – сказала она. – Вчера заходили кое-какие люди, требовавшие заплатить за аренду, – рассказывала она, – а у меня еле хватает оплатить.
– Но ведь сюда приходят много людей, бар работает круглосуточно, – подумал я, – Как может не хватать?
Кэйт посмотрела на меня, поставила бокал на стол и сказала:
– Это всё равно не покрывает мои расходы, сказала она и добавила, – Аренда помещения обходится вдвое дороже.
– Может, – подумал я, – Мне тебе помочь?
Кэйт расхохоталась и погладила мою голову, растрепав волосы.
– Спасибо, но вряд ли у тебя найдется такая сумма. Ты ведь ещё не работаешь даже, – сказала она.
– Но тем не менее, улыбнулся я, – я наладил контакт с кое-кем и возможно буду играть в баре.
– О, – удивилась она, – живая музыка?
– Ага, подметил я и кивнул.
– Но ведь живым музыкантам не много платят, – исходя из опыта. – А ты вдобавок ещё и без опыта. – Что ты умеешь, спросила она.
– На губной гармошке.
Кэйт захохотала ещё сильнее.
– Ладно, ладно, – сказала она. – Может быть, и ты вправду способен мне помочь.
– Значит, ты поддерживаешь меня? – спросил я её.
– Разумеется, поддерживаю, – сказала Кэйт.
– Подпольный бар? – спросила она.
– Агась, – он самый, – Фортуной называется.
Кэйт на минуту замолчала, подняв указательный палец вверх, словно думает над очень важным и глобальным вопросом.
– Им же заправляет тот русский, верно? Как там его..
– Борис, – сказал я. – Ай, – и добавил, – я совсем забыл! – Налей мне вино, сухое.
Кэйт достала бутылку, размешала с водой и налила в бокал.
Я выпил залпом и прибодрился.
– Вот так лучше, спасибо Кэйт.
– Борис? Он занимается не чистыми делами, сказала она.
– А кто сейчас без греха? – спросил я.
– Я имею ввиду, возможно он состоит в какой-нибудь группировки.
– Тем не менее, заверил я её, мне на это все равно. – Мне важнее, сказал я, – стать музыкантом.
– И помочь мне с треклятой арендой, – рассмеялась она.
– И это тоже, – подмигнул я ей и заказал ещё.
На утро моя голова сильно трещала, и мне особенно не хотелось никуда идти, а лежать в постели и абстрагироваться на миг от внешней среды. Однако, моя мать так не считала, и поднявшись ко мне, раскрыла шторы и свет ударил мне по глазам, прожигая глазные яблоки.
– Дьявол! – завопил я, пряча своё лицо под пледом.
– Вставай, милый, – говорила мама, – нам надо идти в магазин.
– Чего? – спросил я, – Ты же всегда ходишь она.
«Хочешь затащить меня в преисподнюю» – подумал я.
– А теперь хочу с тобой, – и это не обсуждается, – кивнула она и покинула комнату.
– И не медли! – услышал я крики за дверью.
Вот черт, подумал я. Ведь я совсем не хотел никуда идти, а особенно по магазинам.
«Хорошо, что мы живем на первом этаже» – и отблагодарив за это инородные силы, я оделся потеплее и открыв окно, проверил есть ли где сугробы. Увидев только большой контейнер с мусором, я не решился прыгать. Повернувшись назад, я всё ещё подумал. – А может магазин? – Но эта идея сразу же рассеялась. Я прыгнул и ударившись коленом о контейнер, повалился на кучу снега.
– ****ь! – закричал я, – больно.