Слово Молодечик как пишется слово - однокоренные слова и морфемный разбор слова (приставка, корень, суффикс, окончание):

Вторая ошибка — добавлять в окончание больше двух букв.

Чаще всего нужно нарастить одну букву: «5-е число», «6-й класс». И только если перед этой буквой шла согласная, нужно добавить и её: «7-го числа».

Просто старайтесь нарастить по-минимуму — написать «7-о числа» у вас вряд ли получится, интуитивно захочется написать «7-го». Главное добавлять не больше двух букв — «7-ого числа», это уже перебор.

Окончание пишется не слитно, не через пробел, а через дефис.

Неправильно: «2я», «2 я»

4. Не разрывайте сложные слова

Некоторые слова содержат внутри себя числительные, и выдергивать их из слова нельзя.

Например, слово «двадцатилетний» можно попытаться сократить до «20-ти летний». Получится ерунда — слово писалось слитно, а теперь появился пробел.

Такие слова нужно писать так: «20-летний». Может показаться странным, если вы никогда не обращали внимание на такие сокращения, но читается без проблем.

Правильно: «4-ядерный процессор»

Добавляйте в закладки, пишите дополнения в комментарии и подписывайтесь на мой предпринимательский канал

«Скворец» в языках Европы и европейской части России

Языки России на карте показаны без точной географической привязки. Их порядок такой же, как и в столбике в левом верхнем углу.

Польское szpak, русское диалектное, украинское, бел. шпак и чеш. špaček восходят немецкому spatz (“воробей”). Повод глянуть прошлую карту.

Будьте добры, позовите, пожалуйста, Антона Семёновича Шпака. Будьте любезны!

Румынское: от народнолатинского *graulus или *gravulus, из лат. graculus (“галка”), восходящего к праиндоевр. *greh₂-k- (“каркать, хрипеть, квакать”). Родственно фр. grolle.

Ещё один волнующий вопрос: а связан ли кельтский жрец-друид (англ. druid) с ирландским и гэльским скворцом? В пракельтском этот жрец — *druwits (буквально “дубознающий, дубознавец”), от *daru (“дуб”) + *wid-, *windeti (“знать, видеть”). А вот скворец от древнегойдельского существительного ж.р. truit, от пракельтского *trozdis, из праИ-Е *trosdos (“дрозд”); То есть, кельтский скворец— языковой родственник славянского дрозда.

Слово «воробей» в языках Европы

Языки России расположены без точной географической привязки! В круглых скобках — транслитерация, в квадратных — транскрипция.

Воробей: от праславянского *vorbь, родственно литов. и латыш. словам. Вероятно, звукоподражательное. Правда, в балтийских языках корень *virb подвергся сближению со словом на ž (z), вероятно, со «звенеть, звонить». Украинский вариант содержит более редкую протезу на г- (например, горіх = орех).

В скандинавских языках привычный нам домо́вый воробе́й (новолат. passer domesticus) зачастую зовётся серым воробьём. Слова в германских языках восходят к *sparwō, от праиндоевропейского *spḗr (“воробей”) и родственны древнегреч. ψάρ /psár/ (“скворец”).

Латинское passer восходит к праиндоевропейскому *p(e)t-tro- из корня *peth₂- (“летать, лететь”).

Нидерландское слово происходит от средненидерл. mussche и через musca восходит к латинскому muscio, от musca (“муха, мушка”).

Как менялось звучание цифры «два» в индо-европейской группе языков

Что не так с шестым днем?

Остается шестой день. У англичан это Saturday — день Сатурна, римского, а не скандинавского божества. Подумаешь один день заменился в незапамятные времена на заимствованный у соседей? Мы это уже проходили.

Если это прочитает кто-то, кто разбирается в языках, например в тюркских, финоугорских, китайском и иже с ними, напишите мне пожалуйста, все ли там окей с шестым днем? Очень интересно.

Слово «ёж» в языках Европы

Языки России расположены без точной привязки к своим ареалам. Не стоит думать, что эрзянский в Обонежской пятине, а кабардинский — в Ростовской области.

Английское — сложение hedge («изгородь, ограда») и hog («кабан, свинья»).

Исландское — сложение broddur (“остриё, шип”) и göltur (“кабан, свинья”).

Датское — сложение двух слов: pind от древнескандинавского pinni («иголка, палка») + svin («поросёнок, свинья»).

Немецкое: через праформы igil и *igil возводят к прагерманскому *igilaz от праиндоевропейского *h₁eǵʰis (“ёж”).

Латинское ēricius — от праиндоевроп. *ǵʰḗr (“ощетиниться”); Когнаты: древнегреч. χήρ /khḗr/ («ёж») и χοῖρος /khoîros/ («свинья»), албан. derr («свинья»).

Возможно, кому-то сложно поверить, но именно к этому латинскому слову восходят слова в романских языках (а ещё в албанском). Непохожесть романских между собой объясняется эволюцией из народнолатинских форм.

Валлийское: вероятно, родственно drain (“игла, колючка, шип ”), из пракельтского *dragino.

Венгерское — от прафинноугорского *śijele (“ёж”), как и финское с эстонским.

Рус. ежевика и укр. ожина («ежевика») — буквально «ежовые ягоды».

Лингвистическое расследование

Давным давно, почти 5 лет назад, @acedead, задался вопросом, на который так и не получил ответ.
Как правильно говорить «есть» или «кушать»? И что это вообще за правила такие? Давайте разберемся.

А почему расследование? Не хотелось повторяться и писать о информации, которая уже была сказана на Пикабу, поэтому пришлось мне поработать баянометром и прошерстить наш любимый сайт на предмет «есть» и «кушать».

Что удалось разведать:

2 года назад @CONTRAPUNCT зашёл далеко (как и всегда) в этимологию (словообразование) этих слов, но почему-то так и не дошел до стилистики их употребления, но это сделали @hannak27 и @dtokarev в его комментариях и были-таки правы, как 4 года назад был прав и @megabelayafaku2, но, на мой взгляд, упустил некоторые интересные детали употребления этих слов.

Глаголы есть и кушать — синонимы. Как синонимы они выступают с значением «принимать пищу, употреблять в пищу».
Эти слова относятся к так называемым стилистическим синонимам. Есть и кушать различаются стилистически, их употребление (прежде всего глагола кушать) регулируется определенными ситуациями речевого общения.

Глагол есть употребляется в литературной речи (в том числе и в современной) несравненно шире своего синонима. Во-первых, есть — основное слово, семантическая доминанта в синонимическом ряду, обозначающем процесс еды: есть — вкушать — питаться — насыщаться — кушать — уплетать — лопать — жрать — шамать — штефкать (видимо, этот ряд можно продолжить). Во-вторых, есть — нейтральное в экспрессивном отношении слово, общеупотребительное.

Глагол же кушать стилистически ограничен в своем употреблении прежде всего как слово, относящееся к речевому этикету; вежливое приглашение гостя, гостей к столу. В этой ситуации используют инфинитив (кушать) — в составе этикетной формулы «кушать подано, прошу к столу» или в повелительном наклонении — в составе другой формулы «кушайте, пожалуйста!».
Затем кушать (равно как и глаголы покушать, скушать) может употребляться в обращении к детям: Ты кушал (покушал)? Хочешь кушать (покушать)? Скушай вот это. Покушай (скушай) что-нибудь и т. п. Так же принято обращаться и к женщинам (разумеется, на «вы» или на «ты» в зависимости от обстоятельств и ситуации общения). С аналогичными вопросами и советами (кроме ситуации приглашения к столу или начать трапезу). К мужчинам так обычно не обращаются. В таких ситуациях кушать заменяют на есть.
Употребление кушать в 1 лице единственного числа настоящего времени (я кушаю) или в прошедшем времени (я кушал) допустимо только в речи детей и женщин.

Использование глагола кушать в речи мужчин о себе (хочу кушать, я кушаю, я (не) кушал), а также когда мужчина или женщина говорит от имени четы или семьи: мы (уже) кушали (покушали), мы (не) хотим кушать и т. п., противоречит стилистической норме современного литературного языка, придаёт речи манерность, некоторую слащавость, квалифицируется как проявление мещанства в речи.

Естественно, как человек далёкий от лингвистики, сам до всего этого я бы додуматься не смог, мне «помогли» профессор Ю.А.Бельчиков и доцент О. И. Ражева, ну и немного кандидат филологических наук доцент Е.О.Филинкова.

Источник

Молодечик какой

Как мило, ему снится его первый арест

Откройся, пожалуйста

Что, если…?

Помню, как в подъезде молодняк (лет 13-14) собирался: пиво пили, громко говорили и громко музыку на смартфоне слушали.

А как вы думали?

И так до бесконечности. )

Бюджетный троллинг

Ирония и Символизм

Мёртвый язык

Вот это поворот!

Hand Made

Отчим

Моя мать была неудачницей. Злой и обиженной на жизнь. И всё бы ничего, но свою злобу по поводу неудач она вымещала на мне. Орала каждый божий день за каждую ерунду. За пятно на одежде. За три просыпанные крупицы соли во время обеда. А вот за порванные на улице штаны мать била меня. Била жёстко, если не сказать жестоко – то есть, не ремнём по попе. А руками и ногами, куда попадёт. Я понимал, что мать озлобленна и несчастна. Терпел, шмыгая носом. Мне было в ту жёсткую пору от пяти до восьми лет, я в любом случае не смог бы ей ответить. Да и как? Не будешь же бить собственную мать.

— Мам, а где мой папа? – спрашивал я иногда.

Ну, да. А я соль просыпаю да вещи рву и пачкаю. Ответа на свой вопрос я так и не получил. Кто был моим отцом? Матери не везло в личной жизни точно так же, как и во всём остальном. Думаю, немалую роль тут играл её ужасный характер. Например, в том, что мать то и дело выгоняли с работы. Кто будет терпеть на работе женщину с таким жутким характером.

А потом появился он. Геннадий. Гена. Что он нашёл в моей матери – непонятно? По-моему, он просто тоже был не особо удачлив в делах, и даже не имел собственного жилья в нашем городе. А у матери была какая-никакая, а своя квартира – досталась от бабушки. Мать в ту пору кое-как держалась за место поварихи в заводской столовой, а Гена работал в сборочном цехе. Через неделю после знакомства он уже жил у нас.

— Привет, мужик! – пожал он мне руку своей здоровой лапищей. – Как тебя зовут?

— Саша. – застенчиво сказал я.

— Ну, и молодец, Саша! Не робей. Я – Гена. В каком классе?

— Хорошо он учится. Лучше бы матери помогал. – встряла мама.

— Учись, сынок. – негромко посоветовал Гена. – В жизни пригодится.

И обвел взглядом стены в нашей обшарпанной двушке.

Я именно поэтому и учился. Я так жить не хотел.

Как-то раз, насыпая семечки из пакета себе в тарелку, я просыпал добрую горсть на пол.

— Бестолочь! – заорала мать. – Я только полы помыла. Ни черта не делаешь, так хоть не пакости.

И отвесила мне такую затрещину, что я чуть не пробил головой шкаф, около которого стоял. Гена, который пил чай, сидя за столом, и подпрыгнул от неожиданности ещё тогда, когда мать завопила, стукнул кулаком по столу.

— Что? – притихшим голосом спросила мать.

— Ничего. Дай мне пряник, пожалуйста.

После этого никто не произнёс ни звука, пока я не вышел из кухни. Вышел я не сразу – сначала собрал с пола всё семечки в гробовой тишине. А когда уже был в своей комнате, услышал, что Гена громко ругается. Мне стало дико любопытно. Я, рискуя быть пойманным, пошёл подслушивать.

— … чтобы больше я такого никогда не видел! Как ты можешь? Да за что?

— Я устаю. – оправдывалась мать. – Работа, дом. А он не уважает мой труд.

— Во-первых, он – ребёнок! А во-вторых, ты научила его уважать твой труд? Ты вообще уделяешь ему время? Чем-то занимаешься с ним?

— И как часто у вас это… происходит?

— Да что ты, Геночка, что ты! Ну какое часто? Ну отвесила пацану подзатыльник сгоряча, с кем не бывает?

— Со мной не бывает. Я не бью тех, кто не может мне ответить. Это низко.

Мне хотелось вбежать в кухню и сказать, что она врет! Что бьет она меня часто! За всё. А на самом деле за то, что не получается у неё. Мои косяки лишь предлог. Но Гена так растрогал меня своим заступничеством, что я не мог ни бежать, ни говорить – слезы комом стояли у меня в горле.

— Галя, если ещё раз такое случится, я уйду. Я не буду жить с тобой, с такой…

Мать клятвенно заверила Гену, что больше никогда. Что поразительно, она сдержала своё слово. А Гена с той поры сам начал уделять мне время. Интересовался моей учебой, радовался отличным оценкам. Брал меня с собой на рыбалку – это был его любимый отдых. Затеяв ремонт, Гена подошёл ко мне:

— Саня, будешь помогать? Или по учёбе занят?

Я с радостью согласился помогать. И очень старался всё делать правильно. А Геннадий хвалил меня без конца. Мне кажется, что гораздо больше хвалил, чем я того заслуживал.

Когда мы закончили кухню и любовались на дело рук своих, я неожиданно для самого себя спросил:

— Как пойдёт. – пожал плечами Гена.

— Ясно. – с бесконечной горечью вздохнул я.

А Гена спохватился, присел на корточки и заглянул мне в глаза:

— Я постараюсь. Честно.

— А я могу звать тебя папой?

— Если захочешь – конечно! Конечно да, сынок!

Я звал его папой. Сначала неуверенно и тихо. Потом громко и часто. Я полюбил Гену всей душой и ночами молился, чтобы он задержался с нами подольше. Видимо, кто-то там наверху услышал мои молитвы. Мать забеременела, и они с Геной поженились. Я тогда жутко испугался, что получив собственного ребёнка, Гена не будет так любить меня. Однажды они пришли из поликлиники – у мамы уже был приличный живот – и отчим радостно объявил:

— А у нас девочка будет! Я так счастлив. Полный комплект теперь.

А мать ласково потрепала меня по волосам. Она изменилась по отношению ко мне, когда обрела женское счастье и поняла, что счастье будет долгим. Гена не только стал хорошим отчимом, но и вернул мне мать.

Родилась Варя. И Гена очень любил свою дочь, но ко мне продолжил относиться также, как раньше. Варька была интересной. Агукала чего-то там, улыбалась беззубым ртом и не умела управлять своими руками и ногами. Сестра росла здоровой и красивой. Я защищал её и оберегал. Иногда думал, что было бы с матерью и со мной, если бы не появился в нашей жизни такой вот Геннадий. Мрак! Думать было страшно.

Варюхе было девять, когда я уехал учиться в столицу. Школу я окончил с золотой медалью. Варя, которая относилась к учебе с ленцой, часто выслушивала от отца:

— Бери пример с Сашки! Парень знает, чего хочет. Старается. А тебе бы всё в телефоне сидеть.

Варя показывала Гене язык, а потом обнимала за шею, и он таял.

На перроне мать вцепилась в меня, как будто провожала на войну.

— Мам, да ты чего? Я же приезжать буду!

— Прости меня, сынок. Прости меня! Прости за всё! – и ревела белугой.

Гена обнял нас всех, и Варька куда-то там прилепилась, хотя до этого фоткалась на фоне поезда. Наобнимались, я сказал маме на ухо, что она лучшая мама на свете, и укатил в Москву.

В Москве я поступил в университет и нашёл подработку. Денег не хватало, но я копил на подарки своим. Особенно почему-то хотелось порадовать Гену. Сдав зимнюю сессию, я поехал домой на каникулы. Подарил Варе красивый чехол на телефон, матери серебряные сережки, а Гене – крутые снасти для рыбалки. Отчим прослезился.

— Даёшь, мужик! Спасибо.

Вечером мы сидели за столом, мать в честь моего приезда наготовила разносолов. Гена вызвал меня в кухню и негромко сказал.

— Саня, тут такое дело… объявился твой отец родной. Понимаю, спустя столько лет. Но он пока в городе, оставил телефон. Мать была против, но я взял. Подумал, вдруг ты захочешь…

Я ошарашенно молчал минуту. В голове возникли не самые радостные флэшбеки.

— Мама, а где мой папа?

И материн истерический крик в ответ. Гена ждал, внимательно глядя на меня. В глазах почему-то читалась тревога, в руке зажат листок бумаги с телефоном. Я взял бумажку, разорвал и швырнул в мусорное ведро.

— Бать, ты с ума сошёл? Какой такой ещё родной отец? Ты мой отец. Никаких других отцов мне не надо.

Он снова прослезился, и мы крепко обнялись. Стареет батя… становится сентиментальным.

Источник