Новое в блогах
Письмо митрополиту Ювеналию священника Константина Кочегарова.
митрополиту Крутицкому и Коломенскому
клирика Гуслицкого Спасо-Преображенского монастыря г. Куровское
Орехо-Зуевского района Московской области
священника Константина Кочегарова
— Священному Синоду РПЦ МП
— патриарху Московскому и Всея Руси Кириллу
— всем правящим архиереям РПЦ МП
и руководителям синодальных
комиссий и учреждений
Официальное письмо №2
Ваше Высокопреосвященство, позвольте выразить Вам глубокую благодарность за перевод меня, недостойного священнического сана, сначала из Успенского храма г. Ногинска в Богоявленский собор этого же города, а через 26 дней в Спасо-Преображенский монастырь г. Куровское.
— не сокращают службы;
— не совершают ежедневные молебны и заупокойные литии после литургии, а совершают их непременно ПЕРЕД литургией;
— здесь священники не разговаривают в алтаре;
— на трапезе не хвалят начальников, а читают душеполезные книги;
— пища здесь скромная, но вкусная;
— настоятель уравновешен и внимателен к людям.
Все это, бесспорно, создает благоприятные условия для спасения, т.е. осознанного ощущения в себе Божественной Благодати. И если бы не залог недоверия ко мне с самого начала, то было бы множество уверовавших, у которых «одно сердце и одна душа» (Деян.4,32). Находясь за монастырскими стенами в уединении и тишине, обложившись святоотеческой литературой, у меня появилось достаточно времени и сил, чтобы, продолжив свое богословское самообразование, снова и снова заявить о проблеме, которая и явилась причиной Вашего решения перевести меня сюда после получения Вами серьезного письма от митрополита Илариона (Алфеева). Нерешенность этого дела до сих пор вызывает у меня беспокойство и не дает полной радости от присутствия в этой богоспасаемой обители. Позвольте напомнить, что дело это связано с «Основными принципами отношения РПЦ к инославию» (принят на архиерейском соборе 2000г., участником которого, позвольте заметить, были и Вы) и приложением к докладу митр. Филарета (Вахромеева). Позволю напомнить, что, ознакомившись с ними, я сделал вывод, что они учат относиться к инославию не так как заповедывали святые отцы, не так как учит Священное Предание Православной Церкви. Эти документы, на мой взгляд, расширяют границы Церкви Христовой, признавая ее действие и присутствие и в инославии. Очевидна похожесть этой новой доктрины с католической экклесиологией, ясно изложенной (в пример нам) в декларации Dominus Iesus (2000) http://www.benediktxvi.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1471&Itemid=68 Такое учение квалифицируется как ересь экуменизма. А наше Предание учит, что Церковь Христова являет себя только в Православии, что инославие – это ересь, и никакого молитвенного общения с еретиками не допускается.
Учитывая вероятность собственной ошибки в оценке документов, я начал переговоры с некоторыми ведущими богословами РПЦ (с теми из них, которые не испугались говорить на эту тему). И они в целом согласились с моей оценкой документов. Таким образом, вывод верен: приняв вышеназванные документы, РПЦ согласилась с ложным экклесиологическим учением. Православная Церковь, как проявление Церкви Христовой, имеет 4 свойства: единая, святая, соборная (кафолическая), апостольская. Экуменизм, объединяющий разные учения и опыт, – это, как минимум, акафоличность Церкви. Свои богословские размышления и свой проект документа об отношении РПЦ к инославию я изложил в приложении, которое прилагается.
Мне кажется, что я уже достаточно известил всех заинтересованных должностных лиц и народ Божий, о моих выводах по материалам собора в данном вопросе. И о каждом из моих шагов Вам, видимо, известно:
— написал письмо патриарху Кириллу 09.11.2010г. (прилагаю в оригинале)
— сообщил об этом на собрании священников Богородского благочинного округа 10.12.2010 (прилагаю в оригинале);
— написал письмо в Синодальную Библейско-богословскую комиссию (СББК) РПЦ 20.12.2010г. (прилагаю в оригинале);
— написал аналогичное письмо в Межсоборное присутствие 05.09.2011г.;
— в августе 2011г. разослал всем правящим архиереям РПЦ и руководителям синодальных комиссий и учреждений официальные письма (№1) с текстом предлагаемых мною поправок в указанный документ 2000г., с предложением инициировать архиерейский собор и пересмотреть на нем документ (оф. письмо №1 Вам прилагаю в оригинале).
К сожалению, все эти шаги не принесли ожидаемого результата. Между тем, моя священническая совесть уязвляется еще и тем, что новая экклесиологическая доктрина действует все активнее:
— во внешнецерковной деятельности очевиден вероучительный блок РПЦ с католиками (неудивительно, т.к. экклесиологии одинаковые). Все чаще слышатся слова от священноначалия о спасаемости вне ПЦ, о признании инославных таинств равноблагодаными нашим, о бессмысленности перехода из католичества в ПЦ.
— в приходской жизни: православном храме отпета практикующая баптистка, некоторые клирики открыто признают таинства католиков.
Считаю, что учение о размытости границ Церкви отрицательно сказывается и на других сторонах церковного бытия. Это – и нравственные болезни клириков и нарастающий индифферентизм к вере и Церкви мирян:
— освящаются иконы и крестики для людей, собирающихся использовать их как обериги, как омулеты, как защита от злых людей. Освящаются дома и квартиры людям, которые хотят без покаяния избавиться от навязчивых мыслей и образов, от сглаза, т.е. другими словами расценивающих освящение не как дополнительный способ соединения с Богом, а как заклинание;
— совершаются отпевания крещеных противников Церкви, а крестят тех, которые не намерены менять своей греховной жизни и каяться; от родителей младенцев не требуется воцерковление;
— на огласительных беседах не ведется учет бесед, не строится их объем в зависимости от степени их эффективности и «созревания» оглашенного; не проводится индивидуальная покаянная беседа, как непременное условие крещения;
— настоятелями обращается внимание прежде всего на внешнюю сторону приходской жизни, дисциплину, и часто в ущерб цели христианской жизни – стяжание Благодати, допускается вероломное отношение к хрупкому внутреннему миру верующих;
— на людей, старающихся почаще прибегать ко Святому Причастию, священники часто смотрят как на нарушителей дисциплины, находящихся в прелести;
— некоторым настоятелям стало ненавистно любое проявление индивидуального благочестия верующих, которое они называют «непослушанием», «гордостью», «безблагодатностью».
Не скажу, что это касается всех приходов, но с тем, что написано выше, мне пришлось встретиться лично. У меня есть уверенность, что с этими недостатками и грехами нравственности Церковь имеет силы справиться, как и справлялась всю свою 21-ну вековую историю, но при условии, что ее вероучение остается жизнеспособным, истинным. Если бы новая экклесиологическая доктрина была просто содержанием практики конкретного епископа или клирика, то, скорее всего, я бы не писал никаких писем, зная, что любой человек подвержен изменению, и есть надежда победы истины. Здесь же речь идет о повреждении учения Церкви. Если загнивает учение, т.е. корень, то все дерево падает.
Вопрос: что делать мне в этой ситуации, я уже задавал многим. Он знаком и Вам. Этот же вопрос я задал в письме владыке Илариону, но ответ на него получил в виде «ссылки» в монастырь. Обращаясь к братьям-священникам и к знакомым архиереям с тем же вопросом за советом, я сделал наблюдение, что ответы владык и отцов находятся в следующем диапазоне:
— надо молиться, чтобы Господь, Сам разрулил этот вопрос, т.к. мы служим в Его Церкви (т.е. без нашего участия);
— если этот вопрос педалировать, то можно лишиться служения. А служить литургию – самое главное на земле;
— мое священническое служение кормит меня и мою семью. Если там и есть ересь, то уйти из РПЦ я не могу – кто меня будет кормить? Бог все управит;
— вопрос этот не так важен. Гораздо важнее другие проблемы Церкви, в том числе и богословские. Например, некоторые говорят о всеобщем спасении. Есть проблема подчинения Церкви государству. Да мало ли этих проблем?;
— уходить сейчас – это фальшстарт, еще не настало время;
— эти документы можно принять, потому что они носят дипломатический характер. А в дипломатии без уступок невозможно;
— документы двусмысленные, но не еретические. Мы должны толковать их с православной т.зр., с добрыми намерениями;
— если он и еретический, то уходить все равно некуда: везде разброд;
— если он и еретический, то ничего уже не изменить;
— ересь экуменизма, хотя и присутствует в документах и проявляется в действиях некоторых архиереев, тем не менее, не исповедуется широко на приходах и сама быстро завянет;
— документы приняты в 2000 г., прошло уже 12 лет – они просто не работают и не будут работать;
— надо дождаться развала МП лет через 10-12. Там уже можно будет что-то изменить, т.к. лидеры будут реальные, а не номинальные;
— документы открыто проповедует ересь экуменизма, и вывод может быть только один – уходить из МП немедленно.
В разное время я склонялся к разным предложениям по реакции на сложившуюся ситуацию. Каждый путь смущал какой-то половинчатостью и некрасотой. Я чувствовал, что не так требуется поступать тому, кто знает Бога, как Отца, кто испытал Его прощение, кто любит Его и Его Церковь.
Далее я стал размышлять о том, что предлагает в этой ситуации каноническое право Православной Церкви? Ведь наверняка она уже имеет подобный опыт и предлагает своим чадам действовать согласно ему. Мне попалось 15 правило Константинопольского собора (двукратного 861г., 879г.) и толкование новомученика Михаила Новоселова на него.
Таким образом, это правило предлагает священникам поступать по правде Божией: если видишь ересь – уходи. Это не простая тема, вызывающая множество разномыслей. По-моему единственный истинный взгляд – это взгляд мч. Михаила, примененный им в своей жизни и запечатленный в его мученической кончине. В истории Церкви также поступали прп. Максим Исповедник, свт. Григорий Палама. Разрывал общение и прп. Феодор Студит.
На основании этого правила нахожу себя вынужденным заявить Вам, уважаемый владыко, что обсуждаемый и подписанный в том числе и Вами, документ 2000г., имеющий догматический характер, являющийся открыто проповеданной ересью, вынуждает меня снова и снова просить созвать архиерейский собор, посвященный приведению этого документа в соответствие с Преданием Православной Церкви. Он также вынуждает меня сделать следующее заявление: если этот документ не будет изменен или отменен на соборе и если политика руководства РПЦ будет направлена на дальнейшую эскалацию новой экуменической доктрины, то я вынужден буду заявить о разрыве с Вами евхаристического и канонического общения на основании указанного правила на срок, пока в РПЦ не восторжествует истинное учение. Прошу расценивать это письмо, как письмо о моих намерениях, а не как манипуляция Вами.
Позвольте добавить еще и то, что, по моему грешному разумению, настало время решительно принять догмат о границах Церкви, в котором отразить следующие мысли:
— вне Церкви нет спасения;
— Богом установлено стремление всех людей ко спасению. Это всеобщее движение отражается в церковном учении о единственности Церкви Христовой, имеющей четкие границы. ТОЛЬКО ПЦ обладает свойствами Церкви Христовой и имеет возможность их реализовывать в семействе поместных церквей;
— таинства – это функция исключительно Церкви;
— экуменизм, как учение, расширяющее границы Церкви – ересь;
— заявляющему, что Церковь Христова пребывает в ПЦ, а в инославных конфессиях действует и присутствует – анафема;
— вопрос о действительности и действенности еретических священнодействий не решен в Православном Предании однозначно, относится к частным богословским мнениям в рамках сакраментологии в сравнительном богословии, не имея отношения к границам Церкви. Поэтому даже положительное его решение не может быть основанием для упрощенного приема еретиков. Основанием для упрощенного приема является только церковная икономия;
— некающийся крещеный – нечлен Церкви до покаяния;
— применять общественные богослужения, молебны, панихиды и др. чинопоследования к нечлену Церкви допускается только тогда, когда известно о его движении в лоно Церкви, выраженное в намерении покаяться и в делах покаяния.
Хотелось бы с Вами, уважаемый владыко, пока мы вместе, последовать за словами свт. Иоанна Златоустого: «Итак, ожидая видеть такое зрелище, и столько рядов, падающих от одного удара, воспряните, чтобы вам не лишиться удовольствия от этого зрелища…Не гораздо ли больше будет удовольствия здесь, когда мы, при Божественной Благодати, опровергнем вдруг и одним разом все еретические системы и диавольские ухищрения вместе с их возницами?»(Беседы на посл. «К эф.», т.11,гл.11, стр.96 )
С уважением, свящ. Константин Кочегаров………………………………………………….
Как написать письмо митрополиту илариону
Другое
Действия
2 666 записей
#Евангелие дня с митрополитом Иларионом
Господь зовёт — нужно идти. Проповедь митрополита Волоколамского Илариона 26 декабря
Дорогие братья и сестры!
Публикуем второй вопрос музыкальной викторины. Среди тех, кто правильно ответит на все вопросы, мы разыграем три комплекта билетов (каждый комплект — на 2 персоны) на открытие Рождественского фестиваля Показать полностью. духовной музыки 11 января. Московский Синодальный хор исполнит произведения Римского-Корсакова, Хиндемита и Сен-Санса. Открытие пройдет при участии митрополита Волоколамского Илариона.
Сегодняшний вопрос:
Какой инструмент исполняет тему Лебедя в сюите К. Сен-Санса «Карнавал животных»?
А) фортепиано
Б) альт
В) виолончель
Г) флейта
Ждем ваши ответы в Whatsapp на номер +7 (985) 850-08-92. При ответе указывайте номер вопроса и ваш вариант ответа. Подписывайтесь на наши соцсети и включите уведомления, чтобы не пропустить следующие вопросы.
Важно: для участия в викторине у вас должна быть возможность посетить концерт 11 января в Москве.
Как написать письмо митрополиту илариону
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО МИТРОПОЛИТА АНТОНИЯ СУРОЖСКОГО
ЕПИСКОПУ ПОДОЛЬСКОМУ ИЛАРИОНУ (АЛФЕЕВУ)
Дорогой владыка Иларион, с чувством глубокой скорби начинаю это письмо. Неужели ты не понимаешь и не чувствуешь, что, давая всенародную огласку трагедии, которая разыгралась в Сурожской епархии со времени твоего прибытия в Англию, ты не только расшатываешь стройную (до твоего приезда) жизнь епархии, но подрываешь многолетний труд, положенный другими, и всенародно позоришь имя Русской Церкви во всей Европе и Америке? А картина, которую ты даешь, большей частью не соответствует действительности. И сколько озлобления и мстительности может непредубежденный читатель прочесть в твоих личных нападках на владыку Василия и других!
Ты пишешь, что я сам просил Патриарха отрядить тебя в Сурожскую епархию. Сначала речь шла о твоем назначении исследователем при Кембриджском университете. Позже митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл сказал, что он тебя в помощь мне не отпустит иначе как в сане епископа. Я на это согласился с готовностью, ожидая в твоем лице чуткого, понятливого сотрудника. В этом я ошибся: я ожидал одного человека, а прибыл другой. В самый первый день твоего приезда ты мне сказал глубоко смутившую меня фразу: «Когда на меня возложили руки при хиротонии, я почувствовал, что я теперь архиерей и ЧТО У МЕНЯ ВЛАСТЬ». Это меня ужаснуло, так как я всю жизнь верил, что мы призваны СЛУЖИТЬ, а не властвовать. Я обратил на это твое внимание, но, видно, безуспешно: с самых первых дней твоего пребывания в нашей среде ты своим авторитарным обращением настолько восстановил против себя все лондонское духовенство, что у меня попросили разрешения устроить встречу между нами, на которой они могли бы высказать тебе свои переживания.
Эта встреча благого результата не имела, ты не сумел «услышать» крик раненых душ и только вынес вражду против тех, кто с искренностью и правдивостью говорил тебе правду. То же самое случилось и тогда, когда другая группа духовенства (владыка Анатолий, опытный и правдивый архиепископ, протоиереи Сергий Гаккель и Михаил Фортунатто) встретилась с тобой и высказала свои недоумения, к которым я прибавил и свои критические замечания. Ответить нам ты отказался. Смущение, связанное с тобой, стало шириться и «темнеть». Ты начал, пользуясь всеми встречами с прихожанами, собирать вокруг себя почитателей и сторонников, все больше разделяя приход на «своих» и «иных». Я попросил тебя посещать провинциальные приходы, что ты и сделал очень успешно, однако и в них после твоих посещений началось разделение на «своих» и «чужих» не только среди мирян, но и среди духовенства.
А теперь я хочу перейти на основную тему и сказать несколько слов о самой Сурожской епархии, являющейся «наследницей различных течений в истории современной Русской Церкви». До революции во всех столицах были посольские храмы, после революции их не стало, но зародились молитвенные центры либо в оставшихся часовнях и храмах (как в Париже), либо в домовых церквах. Они обслуживались духовенством, которое уже жило за границей, либо новоприбывшими изгнанниками. Их отличала крайняя беднота и пламенная русская православная вера в Бога и Родину. Поколение моих родителей и мое поколение познали Бога «по-новому»: до революции Бог пребывал «во славе» в церквах и соборах, здесь же Бог открылся нам как Изгнанник, преследуемый на нашей Родине и «не имущий, где главу преклонити». В Нем мы с изумлением познали Бога-Изгнанника, Который все понимает, «ниже Которого никто не может быть унижен». В предельной бедноте домов и храмов Он жил среди нас, Он был нашей надеждой и силой, утешением и вдохновением. И из этих глубин прозвучал голос Бердяева, говорящий нам, что мы не побежденное стадо, но что Бог нас избрал, чтобы мы в немощи нашей принесли православие всему миру. И мы по-новому увидели и себя, и земли нашего изгнания. Мы нашли призвание в том, в чем раньше было неизбывное горе. И мы стали свидетелями православия и возлюбили нашу бедноту, которая открывала нам доступ к самым обездоленным.
Много лет спустя я встретил Патриарха Алексия I, будучи только что рукоположенным во епископы, он мне дал поручение: строить Церковь, которая была бы православной до самых своих глубин, чисто русской духовной и богословской традиции и была бы открыта всем, кто ищет Бога или Его еще не ищет, какова бы ни была их национальность и язык. В то же время и лондонский приход созрел для осуществления этого призвания. Умножились смешанные браки, дети стали менее свободно говорить по-русски. Мы тогда открыли школу, где преподавался русский язык и все предметы, которые связаны с русской культурой и православием. Мы обнаружили, что русская стихия дремлет даже в душах детей, для которых русский язык уже не был языком их мысли и речи. Когда мы стали учить детей русским песням, одна девочка подошла ко мне и сказала: «У меня всегда было чувство, что что-то в моей душе спит, с тех пор как мы начали петь песни на русские мотивы, случилось, будто чья-то рука коснулась дремлющих струн моего сердца, и оно все запело». Но смешанные браки числом увеличились, все больше мужей и жен уже не были русскими по происхождению (за все годы мы совершали браки на восьми языках). Тогда русскоговорящие члены прихода решили вводить в богослужения английский язык (до этого я в частном порядке для небольших групп детей и молодежи периодически служил по-немецки, по-французски и по-английски). Так вырос многоязычный, многонациональный приход чисто русской традиции. И когда мне митрополит Крутицкий Николай (Ярушевич) предложил перейти на служение в Америку, я ответил, что для твердого установления многоязычного многонационального русского православия в Англии мне нужно еще тридцать лет.
Такое строительство было возможно лишь при ПОЛНОЙ ВЗАИМНОЙ ОТКРЫТОСТИ всех членов прихода и епархии. Эта открытость требовала с самого начала готовность прислушиваться друг ко другу независимо от иерархического положения, ибо воля и истина могут открыться только через готовность слушать и слышать другого, кто бы он ни был. Этого ты не сумел принять. На критику ты отозвался негодованием, чувством унижения и обиды и отреагировал враждебным отношением к тем, кто не только имел право говорить с тобой без обиняков, но считал это своим долгом перед тобой и перед общиной, Церковью все высказывать без прикрас. Только на началах такой открытости надеялся я построить общину, состоящую из ответственных людей, не боящихся высказываться на все темы жизни. На этих началах мы строили приходские советы, приходские собрания, собрания священников, съезды епархии, архиерейские совещания, одним словом, все встречи, на которых каждый мог бы все сказать, что он думает, в уверенности, что будет услышан. Такой подход исключает всякую авторитарность («с епископом не спорят»). Такой подход требует глубокого принятия другого не как иного, а как друга, как частицу Тела Христова.
А теперь, не довольствуясь той смутой, которую ты произвел в сложной, но единой созревающей епархии, ты и твои сторонники решили вынести всю эту тьму в среду иноязычных недоброжелателей, только ожидающих повода затопить грязью нашу многострадальную Русскую Церковь. Епархия «в становлении» (в ней собрались различные национальности Христа ради, как в древней Церкви, кладущей начало будущей Православной Церкви Западной Европы, живущей верой и кровью мучеников Церкви Русской) будет воспринята как распадающаяся община, которая не устояла и забыла свое призвание.
В твоих публичных выступлениях меня прежде всего поразило непонимание встревоженности ответственных деятелей епархии. Владыка Василий, например, ждал твоего приезда, как и все мы, с открытым сердцем, надеждой на сотрудничество и с надеждой на будущее. Ты напрасно усмотрел у него недоброжелательность. Однако он вернулся из России после участия в твоей хиротонии в смущении. Ходили слухи о том, что, как только я уйду на покой, именно ты будешь назначен митрополитом Сурожским без году неделю после того, как стал епископом, самым младшим архиереем Русской Церкви. Это шло против всех наших ожиданий и было несовместимо с правилом об избрании архиерея епархией и принятием его Патриархией. Мы все ожидали, что на мое место вступит владыка Василий, и были удивлены тем, что такое решение принято Москвой без единого слова, обращенного к нам. Ты сам по приезде сообщил мне ту же новость якобы со слов митрополита Кирилла, взявшего с тебя слово, что ты мне об этом ничего не расскажешь. Ты не счел возможным этого скрыть от меня как от своего духовника. Но когда в силу распространившихся слухов я поставил напрямик вопрос владыке Кириллу, то он мне ответил, что это ложь, что ничего подобного он тебе не говорил. Как избежать смущения?
Известие это, конечно, потрясло многих, усмотревших в нем то, что ты называешь «вмешательством Москвы». Причем не Патриарха, а именно ОВЦС, являющимся всего лишь административной инстанцией, а не иерархическим началом, которым может быть только Патриарх.
В действиях владыки Василия ты усмотрел вражду по отношению к себе, тогда как на самом деле его реакция соответствует нашим чувствам на подобное самоуправство.
Так же как владыка Василий и я, отреагировали и выборные члены епархиального и епископского советов, но без той личной злобы, которую ты усматриваешь во всяком проявлении неодобрения. Для тебя они стали врагами, тогда как на самом деле они являются хранителями строя епархии, защищающими нас от управления ОВЦС, которому многие русские не доверяют из-за сложных отношений, существовавших и, быть может, до сих пор еще существующих между Церковью и государством.
Мы в свое время предоставили Патриарху набросок возможного Устава, соответствующего и Вселенским канонам, и Постановлениям Собора 1917-1918 гг., и, что немаловажно, законам Великобритании. Патриархия на нашу повторную просьбу рассмотреть и принять этот Устав (если нужно с небольшими поправками) ни словом не отозвалась. Мы предполагали безмолвное согласие, имея в виду слова, сказанные мне покойным Патриархом Алексием I: «Мы этот Устав в данное время принять не можем, но живите по нему». Согласие, а не холодное отвержение без обсуждения. Но мы горько ошиблись: видимо, в твоем лице ОВЦС хочет безраздельно управлять всей русской диаспорой.
В течение десятилетий было невозможно пригласить кого-либо из России в нашу епархию из-за недоверия, которое внушали нам некоторые деятели, посещавшие нас из далекой, любимой, но все еще несвободной Родины. Этим объясняется то, что у нас нет достаточного числа русских молодых священников. В этом также играют роль и стесненные денежные обстоятельства (много лет мы не хотели получать какую бы то ни было помощь из России, чтобы деньги не стали кандалами на наших руках и ногах, а главное, на нашей совести и свободе).
Все сейчас меняется, и кое-что можно было бы и пересмотреть. Но, во всяком случае, выбор священника должен быть, безусловно, за нами. Если бы ты приехал к нам священником и после нескольких лет осел бы окончательно и был бы нами принят, то не было бы теперешних проблем.
Я не стану возвращаться к вопросу о том, как архиепископ Анатолий был принужден уйти на покой для того, чтобы уступить тебе свое место. Об этом я писал отдельно.
Дорогой владыка, пожалей Русскую Церковь и вели своим сторонникам прекратить подрывную деятельность. Замолчим все, станем молить Бога о его мире и положим благое начало дальнейшему строительству Сурожской епархии и твоей новой деятельности на благо Русской Церкви вне приделов Великобритании и Ирландии. Да будет Христос посреди нас!