9 диких правил русского языка, которые хотел ввести Хрущев
Помните свои тупые ошибки в диктантах? Одно время филологи хотели помочь школоте и ввести фонетическое письмо (как слышится, так и пишется). Никита Хрущев с правописанием не дружил сам и стеснялся своих орфографических ошибок. Поэтому реформу с новыми правилами русского поддержал.
Вот, как бы ми с вами писали, если бы эту реформу приняли:
«О» вместо «е» после букв «ж», «ч», «ш». Так слово «жёлтый» превратилось бы в «жолтый», «жжёт» — «жжот», «чёрный» — «чорный», «жёлудь» — «жолудь».
Твёрдый знак упразднялся. Вместо него в качестве разделительного знака ставили бы мягкий знак.
Мягкий знак упразднялся в окончании слов после «ж», «ч», «ш», «щ». Мышь превращалась в «мыш», дочь — в «доч», «лишь» — «лиш», «сплошь» — «сплош», «молодёжь» — «молодёж».
Отменялись двойные согласные в заимствованных словах. За исключением тех случаев, когда эти согласные явно чувствовались в произношении. По этому правилу теннис превращался в тенис, но ванна оставалась ванной.
После «ц» следовало писать «и» вместо «ы». «Огурцы» — «огурци», «цыплёнок» — «циплёнок», «цыган» — «циган», «отцы» — «отци».
Отменялись чередования в некоторых корнях (раст-рост, гар-гор и т.д.). В соответствии с новыми правилами пришлось бы писать «ростение», «возрост», «загарать», «загаревший» и т.д.
Наречия писали бы слитно. «Вобщем», «заглаза» и т.д.
Изымались слова-исключения: «заяц», «брошюра», «парашют», «жюри». Вместо них следовало писать «заец», «брошура», «парашут», «жури».
Реформу так и не приняли. Многие поэты и писатели выступили против таких издевательств над языком. А потом к власти пришел Брежнев и про нее вообще все забыли.
Поделитесь этим постом с друзьями
Как слышится так и пишется хрущев
Филологи-любители и языковеды-маньяки запись закреплена
Хрущёвской реформе русского языка исполняется 50 лет.
Пять ошибок в пяти словах. Безграмотность член орфографической комиссии Академии наук проявляет намеренно. Ведь именно так могло измениться написание слов ровно полстолетия назад. То, что сейчас воспринимается как верх невежества, могло стать нормой.
Последняя реформа Хрущева, или попытка изменить русский язык. В истории этот проект, над которым работали ведущие лингвисты страны, остается малозаметным. Однако пятьдесят лет назад он мог в корне изменить все отечественное образование. 25 сентября ведущие газеты Союза публикуют проект изменений в орфографии.
Мария Луковская, главный библиотекарь газетного отдела РНБ:
«Учитывая, что законы публиковали крайне редко, а тут столько отведено, можно сказать, что реформу выносили на всеобщее обсуждение».
Валерий Фенев корреспондент:
«Изменения предполагали избавление от всех слов исключений. Не вышло. К примеру, в словах иностранного происхождения убирают сдвоенные согласные. Так непривычно должно выглядеть слово тенис.
Так должно было писаться слово ванна, а так сумма. Но в таком виде это слово просто выбивается из ряда, и ванну оставили в покое. Сумму тоже. Ведь сума пишется в украинском языке, а реформа-то языка русского».
А вот и текст того самого письма. Стиль, знакомый любому пользователю социальных сетей. Выходит, язык блогеров с намеренным искажением написания придумали еще полстолетия назад.
Так, того не ведая, эпатажный Генсек способствовал рождению языка продвинутой молодежи. Научить «олбанскому» все население не успел. В октябре 64 Хрущева сняли, про реформу забыли. Зайца оставили в покое.
Ну, заЕц? Почему не прошла реформа Хрущёва
Помимо всем известной реформы орфографии 1917 года в стране победившего социализма полвека спустя чуть было не провели вторую. Что должно было измениться и почему решили все-таки ничего не менять?
Текст: Арсений Замостьянов, заместитель главного редактора журнала «Историк»
Эта реформа запомнилась в основном тем, что вместо безударной «я» в слове «заяц» решили писать «е», которое там и слышится. То есть «заец». Вы только представьте: сейчас ласковое «зая» звучало бы как «зае».
Но реформа провалилась — точнее, ее отменили — не поэтому.
Итак, Советский Союз встречает 1965 год. Первый с новыми вождями. Прежнего генсека, Никиту Сергеевича Хрущева, освободили от должностей осенью. Праздничный вечер. По телевизору — «Голубой огонек». На эстраде — дуэт куплетистов. Павел Рудаков и Станислав Лавров. Держатся раскрепощенно и поют о том, о чем еще недавно помалкивали.
Обсуждаем до сих пор мы,
Что прочли в одной статье,
Что должна внести реформа
В слово «заяц» букву «е».
Эх, снег-снежок, белая метелица,
Если в зайца вставить «е» — с горя он застрелится!
Так страна прощалась с эпохой. И с несостоявшейся реформой. Про зайца все запомнили во многом как раз благодаря этим профессиональным юмористам. Их реприза проходила на овациях. Но не зайцем единым славна была та программа. А точнее — програма. Потому что это слово пытливые рационализаторы тоже собирались упростить и укоротить на одну букву.
ПОЧЕМУ ПРИ ХРУЩЕВЕ?
Это самый простой вопрос. С тех пор как существуют орфографические правила, лингвисты не перестают думать — как упростить правила русского языка, как приблизить письменный к устному? Лингвисты всегда готовы к реформам. Но им редко предоставляют карт-бланш — ведь почтеннейшая публика относится к языку и к правописанию с консервативным трепетом. Каждый человек, получивший образование, ценит этот «моральный капитал» и сопротивляется, когда его пытаются девальвировать.
Всерьез говорить о реформе можно только в условиях «революционной ситуации». Так было при Петре Великом, так было в 1917—1918-м. Нечто похожее было разлито в атмосфере и в хрущевские времена. Как-никак, свободолюбивые шестидесятые. Борьба с консерваторами (как правило, в них видели сталинистов, служителей культа личности), появление молодых властителей дум, отказ от классицизма в архитектуре и дизайне. Наконец, обаяние Кубинской революции. Идеал шестидесятых — прямое наследование от Октября.
Добавим еще один довод. Начало 1960-х для Советского Союза прежде всего время космического триумфа. Тогда казалось, что физики и лирики вот-вот построят идеальное общество. И не нужно бояться экспериментов. Главное — движение вперед.
Да и сам Никита Сергеевич был почти маниакальным поклонником преобразований. Любых. Даже обкомы в те времена разделили на сельскохозяйственные и промышленные. К тому же первый секретарь ЦК КПСС не блистал избытком образования, учился понемногу чему-нибудь и как-нибудь, хотя читать любил. Он даже стеснялся показывать свои записи помощникам: ошибки бросались в глаза. Не раз Хрущев сетовал на мудреные законы русского правописания: кому нужны эти бессмысленные исключения? Почему бы не взять на вооружение рациональный принцип: как слышится, так и пишется. О тонкостях орфоэпии он при этом не задумывался.
ПИК ЛИТЕРАТУРОЦЕНТРИЗМА
Русский письменный неотделим не только от устной, но и от литературной речи. И от литературных споров. В них недостатка не было. К писателям прислушивались. Как-никак, шестидесятые были пиком литературоцентризма. Многое крутилось вокруг речевых норм. Аристархи морщились от молодежного сленга, которым изобиловали рассказы и повести Василия Аксенова — весьма популярные.
В те годы и Корней Чуковский писал книгу «Живой как жизнь», сборник эссе о русском языке, в котором он с разных ракурсов показал, что язык не может не меняться. И это в известном смысле был кирпичик в пользу реформы.
Идею реформы иногда приписывают Алексею Аджубею, зятю Хрущева. Энергичный журналист, главный редактор «Известий», сопровождавший тестя в международных вояжах, в начале 1960-х он слыл фигурой влиятельной. Возможно, Аджубей выполнял приватную волю Никиты Сергеевича.
Лидером реформаторского движения считается Александр Иванович Ефимов — известный лингвист и историк литературного языка, книги которого годятся для перечитывания и через полвека после смерти автора. Вообще это грустная история: провал реформы так сказался на здоровье ученого, что он умер в 1966-м. Не дожив до 57 лет.
Ефимов исходил из простой истины: «Орфография должна быть простой, удобной, логически мотивированной. И если сейчас ученик в любую минуту может запутаться в грамматических и орфографических дебрях, то при значительно унифицированной орфографии он быстрее почувствует красоту русской речи». Аджубей любил Ефимова со студенческих лет и поддерживал реформу, как мог. Среди других «застрельщиков» орфографических перемен назовем сановитых ученых мужей Ивана Протченко и Михаила Панова.
Веским аргументом в пользу реформы стало и введение всеобщего восьмилетнего образования с видами чуть ли не на всеобщее высшее в годы коммунизма, который «не за горами». Учителям постоянно приходилось натягивать школьникам троечки по русскому. Не только политики, но и некоторые учителя предлагали упростить правила.
ПОПЫТКА РЕФОРМЫ
Консерваторы поначалу сопротивлялись сконфуженно и вяло. Они ждали своего часа. А комиссия действовала, разумеется, «по многочисленным просьбам трудящихся», жаждущих упрощения орфографии.
Кроме комиссии академической (по сути — государственной) возникла и общественная, участники которой — писатели, журналисты, чиновники — активно выступали в прессе за реформу. Правда, полного единомыслия не было, звучали и осторожные возражения. Студенты посмеивались над пародийным текстом, который в те дни ходил по рукам: «Вазможноли рускае фанетическае письмо? Это нисуразнейшый иссамых нисуразных вапросаф иба только таким ано и далжно быть. Этат выват так ачевиден што врядли стоит ево абасновывать. Лучшэе ево абаснавание наглядный пакас рускава фанетическава письма што я и придлагаю».
Это выглядело карикатурно. Как и популярный в начале XXI века «олбанский» язык. Тут уж и у Чуковского опустились руки. Постепенно реформа превратилась в пугало для интеллигенции. В кухонных разговорах, как водится, масштабы упрощений преувеличивали.
ЧТО ПРЕДЛАГАЛИ ИЗМЕНИТЬ?
Предложений было много, суть: стремиться к фонетическому письму и упрощению правил. Такой русский язык, по мнению ученых, даже нерадивые школьники сумеют выучить на честную «тройку».
Реформа била по букве «ё», которую и так печатали только по большим праздникам. Отныне после «ж», «ш» и «ч» под ударением следовало писать «о». это означало появление таких слов, как «жолтый», «шолк», «чолка» и «жжот». Правда, последний глагол тогда еще не приобрел сленговой популярности. Твердый знак упразднялся окончательно. Вместо него в качестве разделительного знака надлежало использовать мягкий знак. Но и мягкому знаку не следовало спать спокойно. Его отменяли на конце слов после шипящих и жужжащих. «Колосись, рож! Трепещи, мыш! Шагай смелее, молодеж!»
После «ц» во всех случаях надлежало писать «и» вместо «ы». Эти самые циплята и огурци, как известно, вывели из себя даже мудрого Леонида Леонова.
Отменялись двойные согласные в словах, заимствованных из иностранных языков, но с исключениями. В тех случаях, когда в слове «явно слышится» долгий звук (например, «ванна»), правописание не менялось.
Наречия отныне нужно было писать только слитно, без исключений (не только привычное «напрямик», но и удивительное «заглаза»).
Вместо суффикса «енский» вводили «инский». Примеры? Пожалуйста. «Кладбищинский», «нищинский».
Школярам во все времена сложно было зубрить чередования корней. Их попытались упростить — правда, полностью избавиться от исключений не удавалось даже в проекте реформы. Но мы получили бы такие слова, как «ростение» и «загарать». Но это был самый недоработанный параграф проекта. Новые правила тоже предполагали кропотливую работу с «проверочными словами».
Но критиковали реформаторов не только консерваторы. Сторонники тотального языкового упрощения упрекали комиссию в увлечении «полумерами». Не лучше ли упростить правила по «фонетическим» принципам — чтобы во всех случаях писалось, как слышится. Нечто похожее мы видим в родственном белорусском языке.
КРУШЕНИЕ ИЛЮЗИЙ
Реформа получила высочайшее одобрение в начале октября 1964-го. Чуть раньше аджубеевские «Известия» опубликовали «Предложения по усовершенствованию русской орфографии».
А через две недели Хрущев оказался пенсионером союзного значения. Тут-то и обнаружились недоработки. С высоких трибун бранить лингвистов не стали, но погода резко изменилась (новая метла метет по-новому). Слово дали писателям, которые выступили против «уродливой» реформы вполне искренне: писатели, как известно, и в 1918-м не пришли в восторг от упразднения привычных букв… Семён Кирсанов, Вера Инбер и, конечно, Леонид Леонов спели несколько остроумных арий на могиле реформы, а Аджубей на некоторое время остался без работы.
Впрочем, Брежнев не любил громких разоблачений. Было принято решение просто сообщить советскому народу, что орфографическая реформа экономически бесполезна. Она влечет к бессмысленным затратам. Критиковать работу комиссии не стали. Кремлевские мудрецы посчитали за благо просто помалкивать о несостоявшемся прожекте.
Орфографический сюжет показал: слишком многое у нас зависело от вождя. Впрочем, так всегда и бывает: без политической воли можно провести небольшие изменения в орфографии. Заметные, масштабные реформы — это революция. А сие есть дело политическое, но не научное.
Хрущёв и русский язык. Как собирались изменить орфографию
Эпоха правления в Советском Союзе Никиты Сергеевича Хрущева вошла в историю не только такими противоречивыми событиями, как развенчание культа личности Сталина и первый полет человека в космос, Карибский кризис и подавление Будапештского восстания в Венгрии, но и большим количеством внутригосударственных реформ. Далеко не все из них были оправданными, многие вызывали и вызывают очень противоречивые оценки со стороны и простых людей, и профессиональных историков.
Одна из самых странных реформ, задуманных в последние годы правления Хрущева, — модернизация русского языка. Сам Хрущев, кстати, был человеком малограмотным, в тонкостях филологии не разбиравшимся и лишенным той обстоятельности, которая была присуща его знаменитому предшественнику Иосифу Виссарионовичу Сталину.
В центр внимания революционеров русский язык попал сразу после Февральской и Октябрьской революций 1917 года. И в этом не было ничего удивительного. Радикальные политические трансформации часто сопровождались не только социально-экономическими преобразованиями и сменой системы власти, но и «революциями в языке». Петровский поворот и Октябрьская революция – типичные тому примеры. И это тоже понятно, поскольку язык во многом и формирует наше мышление.
Как только была свергнута монархия Романовых, Временное правительство попыталось инициировать масштабную реформу русского языка, но из-за политических пертурбаций того времени руки до языковой реформы у Александра Керенского просто не дошли, а вскоре он лишился власти. Большевики, которые тоже собирались реформировать русский язык, тем не менее первое время были не в силах производить какие-либо масштабные изменения, поскольку были заняты куда более серьезными вопросами – удержанием власти, Гражданской войной, объединением национальных окраин, отколовшихся после распада империи. Где тут было до решения вопросов орфографии и грамматики?
Тем не менее, осенью 1918 г. большевистская власть приступила к внедрению новых правил орфографии и грамматики. Основная суть реформы большевиков заключалась в следующих нововведениях. Во-первых, ликвидировались буквы «фита», «и десятеричное» и «ять», которые большевиками почему-то рассматривались как своеобразные символы старого режима и монархии. Во-вторых, полностью исключался в конце слов твердый знак. Он сохранялся лишь в качестве разделительного. К твердому знаку в конце слов у большевиков тоже было очень негативное отношение. В-третьих, менялись окончания родительного и винительного падежей. Из языка исключались окончания «-аго», «-яго», которые менялись на «-его». Наконец, буква «з» в окончаниях приставок менялась на «с», если предшествовала глухим согласным.
Языковая реформа большевиков сразу же была максимально политизирована. В советской литературе тех лет высмеивалось старое правописание, в журналах публиковались карикатуры на старые буквы дореволюционного алфавита, изображалось их изгнание из алфавита современного. С другой стороны, почти вся эмигрантская печать, негативно настроенная к советской власти, а также церковные издания, реформу большевистской власти не приняли и использовали дореволюционное правописание.
Кстати, в начале 1990-х годов стали предприниматься попытки вернуть старое правописание в отдельных книгах и изданиях. Особенно стремились к этому всевозможные периодические издания монархического и национал-патриотического толка, некоторые издания казачества. Встречалось и довольно большое количество литературы, которая целенаправленно печаталась по старому правописанию. Старое правописание, например, букву «ять», стали использовать и в коммерческих целях печатные издания, магазины, рестораны, когда хотели показать свою мнимую преемственность по отношению к дореволюционной России или подчеркнуть особый дореволюционный шарм.
В сталинском Советском Союзе власть была занята более серьезными вещами, чем исправлением правописания. Задачи по индустриализации страны, Великая Отечественная война, послевоенное восстановление советской экономики требовали колоссального напряжения сил. И особого внимания правописанию со стороны власти не уделялось.
В 1942 году, правда, в правила русского языка была введена поправка, которая закрепила обязательное использование буквы «ё». После этой поправки буква была внесена в алфавит. Тогда же был отменен апостроф (’), которым противники старого правописания заменяли твердый знак. Наконец, были отменены и точки в аббревиатурах. Например, если прежде писали Р.С.Ф.С.Р., то с 1940-х годов стали писать РСФСР. И старые аббревиатуры мы можем видеть лишь на знаменах и плакатах первых революционных лет в музеях, либо в старых печатных изданиях в библиотеках.
Время масштабных преобразований в русском языке наступило после прихода к власти Никиты Хрущева. Непонятно почему, но Никита Сергеевич считал себя очень сведущим человеком во всех дисциплинах – в литературе, в изобразительном искусстве, в языкознании. Он легко давал характеристики писателям и художникам, их произведениям. Вероятно, Хрущев стремился подражать Сталину, хотя не обладал и половиной интеллектуального потенциала последнего. По крайней мере, Сталин в конечном итоге даже стал восстанавливать старую школу, старую систему высшего образования, тогда как Никита Хрущев попытался дать второе дыхание максимализму первых послереволюционных лет.
Первая языковая реформа Никиты Хрущева была проведена в 1956 году. Она была весьма поверхностной и касалась изменения правил написания ряда слов. Например, вместо «снигирь» стали писать «снегирь», а вместо «диэты» — «диета». Теперь мы пишем не «итти», а «идти» — и это тоже заслуга реформы 1956 года. Интересно, что именно первая хрущевская реформа языка вновь сделала употребление буквы «ё» необязательной и сегодня пишущая публика сама решает, расставлять ей буквы «ё» в своих текстах или нет.
В 1960 году, когда Никита Хрущев уже очень уверенно держал бразды правления партией и государством в своих руках, началась подготовка ко второй языковой реформе. Ее организация была поручена Отделению русского языка и литературы Академии наук СССР. Своей задачей реформа ставила максимальное упрощение орфографии русского языка. На самом деле смысл в этой реформе был вполне однозначный. Она была неразрывно связана с переходом к всеобщему обязательному восьмилетнему образованию.
Прежде семилетняя школа была обязательной в городах, в сельской местности многие люди не получали семилетнего образования. Переход к всеобщему восьмилетнему образованию требовал упрощения учебы для школьников, поскольку теперь в восьмилетках в обязательном порядке начинали учить и деревенских ребят, в том числе из национальных республик и регионов. Требовалось значительно упростить правила русского языка, чтобы их могли в полном объеме усваивать дети из самых разных слоев и населенных пунктов.
Всеобщее восьмилетнее образование было нужно Хрущеву и для того, чтобы продемонстрировать колоссальные успехи Советского Союза в деле утверждения всеобщей грамотности населения. СССР должен был превосходить капиталистические страны, причем не только развивающиеся, но и развитые. Для этого восьмилетнее школьное образование должно было охватить все слои советского общества. Правда, чиновники от образования мало задумывались о том, насколько реальны планы повышения грамотности советского населения вне зависимости от его социальной и национальной принадлежности. Куда важнее было продемонстрировать впечатляющие цифры, которые бы доказывали всему миру: в Советском Союзе все дети обязаны получать восьмилетнее школьное образование, неграмотных людей в СССР нет и быть не может, если говорить о молодых поколениях советских граждан.
Поддержку упрощению правил русского языка оказывал лично Никита Хрущев. Человек малообразованный и малограмотный, он очень стеснялся того, что не может писать без ошибок. И старался вообще не писать от руки никаких текстов, но иногда все же приходилось писать. Поэтому Никите Сергеевичу реформа, которая бы упрощала правописание, пришлась по душе. В 1962 году с его позволения в советской прессе началась кампания за упрощение правил русского языка. Первыми выступили известные филологи, которые стали говорить о необходимости упрощения правил орфографии. Мол, сложное правописание только отталкивает детей от школьной учебы. Разумеется, вопрос тут же политизировали. Утверждалось, что русский язык сознательно усложнялся эксплуататорскими классами, чтобы изолировать крестьян и рабочих от образования.
На защиту идеи реформирования русского языка был брошен весь могучий потенциал советской пропагандистской машины. Советские газеты запестрели тематическими статьями об орфографии и грамматике. Под идею реформы подводилась и солидная эмпирическая база. С мест отчитывались директора школ и учителя русского языка и литературы – упрощение орфографии необходимо, поскольку большая часть детей усвоить в полном объеме школьную программу по русскому языку не в состоянии. Лишь менее половины учащихся осваивает грамоту относительно сносно и только треть может считаться грамотными людьми. При этом подчеркивалось, что это данные по русским областям РСФСР, а если брать национальные регионы, где русский язык не являлся родным, то там дела обстояли еще хуже: многие дети вообще так и не научались писать на русском языке.
Особенно сложной была ситуация в сельской местности союзных республик Средней Азии и Закавказья, в автономных республиках, краях и областях Северного Кавказа и Сибири. Таким образом, под идею языковой реформы подводилась довольно неплохая аргументация, которая даже скептика заставляла бы задуматься: а не стоит ли и вправду значительно упростить русский язык, сделать его изучение доступным любому школьнику – и парню из русской глубинки, и учащемуся из таджикского кишлака или дагестанского аула.
В 1963 году Академия наук СССР основала Государственную орфографическую комиссию под председательством Виктора Виноградова – академика, самого известного филолога Советского Союза. В состав комиссии вошли многие известнейшие деятели тогдашней советской науки, включая Розенталя и Ожегова, писатели Чуковский и Лидин, а также представители «школьной общественности» — заслуженные учителя. Для организации общественной поддержки реформы была создана специальная общественная орфографическая комиссия.
В итоге в 1964 году появились и весьма спорные рекомендации, составленные на основе выводов Государственной орфографической комиссии. Рассмотрим их более подробно. Так, после «ж», «ш», и «ч» предлагалось писать не «е», а «о». То есть, завершись реформа успешно, сегодня мы писали бы «чорный», «жолтый», «жолудь». Упразднялся мягкий знак в окончаниях слов, заканчивавшихся на «ж», «ч», «ш», «щ». Надлежало писать «доч», «мыш», «тиш». После буквы «ц», в соответствии с идеей реформаторов, следовало писать «и» — «циган», «отци».
Понятно, что такое правописание с восторгом бы приняли в национальных республиках или глубинке, но образованных людей оно коробило. Твердый знак, как и в 1918 году, вновь захотели упразднить, только окончательно. В качестве разделителя предлагалось использовать один мягкий знак, дабы не путать людей. Кроме того, в словах иностранного происхождения убирались двойные согласные. Наречия теперь надлежало писать слитно. Такие слова, как «брошюра», писались по произношению, то есть «брошура».
Естественно, что публикация предложений по изменению орфографии русского языка вызвала весьма негативную реакцию со стороны консервативно настроенной части советских филологов и школьных учителей. Но решающий голос оставался за всесильным руководителем советского государства Никитой Сергеевичем Хрущевым. И здесь русской орфографии сильно повезло, а школьникам «из глубинки» не повезло: 14 октября 1964 года Никита Сергеевич Хрущев был отстранен от занимаемой должности.
Фактически в советской стране произошел государственный переворот, в результате которого к власти пришел Леонид Ильич Брежнев. Человек более здравомыслящий и образованный, он отказался от идеи проведения языковой реформы. Максималистские идеи «хрущевцев» были отвергнуты. Практически сразу после прихода Брежнева к власти советская печать выдала серию критических статей, разбивших в пух и прах аргументы сторонников языковой реформы.