Школьное чтиво
Произведения школьной литературы в простой и доступной форме
25.01.2019
Носов Е. «Как патефон петуха от смерти спас»
Носов Е, рассказ «Как патефон петуха от смерти спас»
Жанр: рассказы о животных
Главные герои рассказа «Как патефон петуха от смерти спас» и их характеристика
Чему учит рассказ «Как патефон петуха от смерти спас»
Рассказ учит любить животных и заботиться о них. Учит никогда не сдаваться. Учит верить в лучшее. Учит гордится своей работой, своими умениями. Учит быть решительным и смелым. Учит не отступать перед трудностями.
Отзыв на рассказ «Как патефон петуха от смерти спас»
Мне очень понравился этот рассказ и очень понравился гордый красавец петух, который даже будучи при смерти не смог стерпеть соперника в доме. И это желание всегда быть первым спасло петуху жизнь.
Пословицы к рассказу «Как патефон петуха от смерти спас»
Смелому всегда удача.
Без гордости человек что тряпка, всяк ноги вытрет.
Где жизнь, там и надежда.
Победа над смертью рождает героя.
Хорошо то, что хорошо кончается.
Читать краткое содержание, краткий пересказ рассказа «Как патефон петуха от смерти спас»
Дело шло к весне и Витька даже спрятал на чердак лыжи. Но вдруг ударил такой сильный мороз, которого не было даже зимой. В школе отменили занятия, а однажды утром бабушка занесла в дом обмороженного петуха, чья голова вся была покрыта инеем.
Все решили, что петух не жилец и бабушка предложила зарезать его.
Витьке стало жаль красавца-петуха. Тот всегда был таким гордым и смелым, никогда не давал спуску другим петухам, и побеждая их в драке, презрительно горланил вслед свое «Ку-ка-ре-ку».
Не менее звонко петух голосил по утрам и Витьке очень нравилось его сильное, мелодичное пение.
И вот сейчас отец велел отрубить петуху голову и из него сделают суп.
Родители ушли на работу, а бабушка не спешила рубить петуха. И Витька стал упрашивать ее погодить, может быть петух отойдет. Бабушка погладила мальчика по голове, сказала про жалостливое сердце, и смазала петуху гребень жиром.
Голова петуха начала разбухать, он сидел не шевелясь, не смотря на пшено и воду.
Вечером отец не спросил про петуха, не было про него разговоров и утром.
На следующий день голова петуха превратилась в огромный красно-лиловый шар. Витка насильно его макнул в пшено, петух два раза лениво клюнул и спрятался под печку.
Мороз не сдавался и к Витьке пришел его друг Колька. Колька сказал, что у них от мороза лопнули трубы, а Витька рассказал про петуха.
Мальчики поиграли, а потом Витька поставил на патефон новую пластинку. Друзья послушали басню «Лягушка и вол» а потом перевернули пластинку. там была другая басня, «Петух и кукушка». Петух и Кукушка раздавали друг другу похвалы, а потом стали петь. Мальчики смеялись, слушая пение петуха с пластинки и поставили басню снова.
И вдруг, когда петух с пластинки должен был запеть, из-под земли раздалось настоящее петушиное пение. Витька подскочил на стуле и громко позвал бабушку, крича, что петух запел. Он снова поставил пластинку и петух вопросительно спросил из-за печки: «Ко-ко?».
Когда на пластинке запел петух, петух вылез и воинственно выпятил грудь. Он даже клюнул пол, готовясь кинуться в драку, с распухшей головой и заплывшими глазами.
Но пластинка доиграла и петух гордо закукарекал и как ни в чем не бывало стал собирать рассыпанное по полу зерно.
Витка был рад, что петух оттаял и теперь никто не станет посягать на его петушиную голову.
Евгений Носов — Как патефон петуха от смерти спас: Рассказ
Дело уже двигалось к весне. Замаслилась дорога, снег во дворе осел и потемнел, а в полдень на солнцепеке все настойчивее барабанила капель. Витька вытер насухо лыжи и спрятал их на чердак до будущей зимы.
По радио объявили, что по случаю мороза занятий в школе не будет, и Витька засел дома на целую неделю.
Однажды утром бабушка принесла из курятника петуха, и все ахнули. Его широкий, короноподобный гребень, большие, до самого зоба бурды и не покрытые перьями щеки были белы от инея.
— Пропал петух! — заахала бабушка. Все домашние собрались вокруг пострадавшего и с озабоченностью смотрели на его обмороженную голову. — Надо зарезать, — сказал наконец отец. — Все равно сдохнет…
У Витьки при этих словах похолодела спина. Ему стало очень жаль петуха. Он был такой красивый и смелый. На шее — огненное ожерелье, спина серая, в мелких белых пестринках, а в пышном хвосте длинные, серпообразные иссяня-черные перья. Держался он гордо, выступал вперед широкой, отливающей бронзой грудью, высоко, будто на параде, приподнимая лапы, увенчанные загнутыми кверху острыми шпорами, и был храбр, как истинный гвардеец. На улице не было петуха, который смел бы подойти к нему близко. Он делал навстречу противнику два-три неторопливых шага, будто предоставляя ему возможность еще раз подумать, на что идет, и, если тот не убирался восвояси, стремительно обрушивался на него. При этом он зонтиком растопыривал на шее медно-красные перья, низко пригибал голову, а его длинный хвост волочился по земле, как плащ.
Обычно петухи поспешно ныряли в ближайшую подворотню. И тогда Витька, заложив пальцы в рот, неистово свистел вслед удиравшему. А Витькин петух, великодушно отказавшись от преследования, хлопал крыльями и, изогнув шею вопросительным знаком, горланил на всю улицу свое «ку-ка-ре-ку!», что в данный момент означало: «Я тебе покажу, как забываться. »
А как голосисто кукарекал он зарю! Сначала за стенкой в сарайчике раздавались короткие удары крыльями. Потом, сразу забирая в головокружительную высоту, петух уверенно брал первое колено песни. Он никогда не торопился переходить ко второму колену и, словно стараясь показать всем соседним петухам свое мастерство, забирал все выше и выше. Голос его звенел чистым, прозрачным звуком меди, и Витьке казалось, что вот сейчас в горле петуха что-то лопнет от натуги и песня оборвется. Витька даже съеживался от этой звонкости петушиной песни, от напряженного ожидания конца знаменитого «р», составляющего венец победного клича. Но петух не осекался. Он платно переходил на более спокойное «ку», тянул его не менее долго и громко и благополучно завершал все свое «ку-ка-ре-ку!»
И вот теперь отец велел отрубить ему голову. Бабушка ощиплет с него золотистый мундир, завяжет перья в сумочку и подвесит их в чулане рядом с пучком мороженой калины, а из петуха сварит суп.
В горле у Витьки заскребло, глаза часто-часто замигали Он быстро юркнул в другую комнату и забился в угол.
Мать и отец ушли на работу. Дома остались только он да бабушка. Витька слышал, как тихо шаркали ее валенки, и со страхом ожидал, когда она выйдет во двор, чтобы отрубить голову петуху. Но бабушка что-то не торопилась, и Витька, успокоившись, вышел в кухню.
— Бабушка, а бабушка, — тихо позвал он. — Ты не будешь петуха резать? Пусть еще поживет немножко, а? Может, ничего… оттает?
— Ишь ты какой! — погладила бабушка Витьку по стриженой голове. — Сердчишко у тебя, видать, жалостливое. Ну что ж… Пусть побудет! Авось отойдет. Мы его сейчас гусиным жиром смажем. Это от морозу помогает.
Витька просиял. Он подбежал к петуху, который сидел под стулом нахохленный, с полузакрытыми глазами, и дружески погладил по сутулой спине.
— Больно, а? Я тоже раз нос поморозил. И ничего. Поболело немножко, а потом зажило. Ты терпи, не поддавайся. А то башку отрубят.
Бабушка смазала петуху уже успевшие посинеть в тепле гребень и бороду и насыпала на пол пшена. Но петух даже и не взглянул на корм. Голова его с каждой минутой распухала, наливалась какой-то прозрачной жижей, петух все больше сутулился и гнулся.
Бабушка принесла сена, постлала под печкой, поставила туда баночки с зерном и водой, посадила петуха и прикрыла железной заслонкой. Витька снова забеспокоился: «Зарубят. Придет отец — и конец!»
Отец пришел с работы поздно и, видно, забыл о петухе. Не заговорил о нем и утром.
А когда все опять разошлись, Витька отодвинул заслонку и осторожно вытащил из-под печки петуха. Он был по-прежнему плох: голова слилась в какой-то красно-синий шар, глаза затекли и смотрели тускло и безразлично. К корму он, как и вчера, не притронулся. Витька поднес банку с водой и насильно макнул в нее клюв петуха. Петух раза два глотнул и заковылял под печку.
Между тем мороз не сдавался. Он трещал в старых бревнах дома, проступал колючей солью на оконных ручках и шляпках дверных гвоздей. Витька давно не казал нос на улицу и уже порядком соскучился по своим друзьям, как вдруг заявился одноклассник Колька. Повязанный поверх ушанки пуховой шалью, концы которой крест-накрест охватывали спину, он неуклюже перевалился через порог.
— Ух, какой морозище! — сказал Колька. — За нос так и щиплется. Даже слезы текут.
— А у нас петух поморозился, — поделился новостью Витька.
— Петух — это что! Петух — птица, — серьезным тоном возразил Колька. — У нас от мороза водопроводная труба лопнула. Железо и то не выдержало. А петух — раз плюнуть…
Бабушка напоила приятелей чаем с вареньем, и они пошли играть. Посмотрели книжки, новые почтовые марки, поиграли в «Конструктор». Когда все это наскучило, Витька сказал:
— Я тебе сейчас новую пластинку заведу. Хочешь?
Пластинка и верно оказалась хорошей. Рассказывали басню Крылова «Лягушка и Вол». Лягушка, стараясь раздуться до размеров Вола, напрягалась и квакала. Потом, после особенно усердного кваканья, в патефоне вдруг что-то страшно зашипело, будто из его нутра прорвался воздух. Колька испуганно взглянул на Витьку, а тот в ответ расхохотался.
— Ты думал, патефон испортился, да? Это лягушка от натуги лопнула. Надувалась, надувалась — и «п-ш-ш»… Интересно?
— Угу! А что на другой стороне?
Витька накрутил пружину, перевернул пластинку и пустил диск. Заиграла музыка, из патефона выпорхнули слова другой знакомой басни:
— Как, милый Петушок, поешь ты
громко, важно!
— А ты, Кукушечка, мой свет, как тянешь
плавно и протяжно.
Умиляясь друг другом, Петух и Кукушка поочередно раздавали похвалы. Но вот, не находя больше слов, они перешли на песни. Из трубы вылетало то звонкое петушиное «ку-ка-ре-ку!», то вкрадчивое, разнеженное кукованье. Обе птицы хвалили друг дружку с таким усердием, что Петух вдруг охрип и начал орать каким-то кошачьим голосом. Витька и Колька покатились со смеху.
— Дохвалился! Даже охрип, бедняга! — сказал Колька. — А ну, давай сначала заведем.
Пластинку завели снова, и птицы с новыми силами принялись состязаться в безудержных похвалах. И вот, когда Кукушкин друг собирался охрипнуть во второй раз, Витька и Колька услыхали, как откуда-то издалека, будто из-под земли, донесся настоящий, живой петушиный голос.
— Слыхал? — спросил Витька.
— Да ведь это же наш, обмороженный, запел! Бабушка! — вскочил со стула Витька. — Бабушка.
Из сеней с охапкой дров вошла бабушка.
— Бабушка, наш петух запел! Не веришь?
С этими словами Витька вернулся в комнату, схватил патефон, поставил его в кухне на пол и вытащил из-под печки петуха. Бабушка недоверчиво смотрела на все эти странные приготовления.
— Вот слушайте! — сказал он, накручивая патефонную ручку.
Сначала петух подозрительно косился опухшим глазом на вращающийся и поблескивающий никелем диск. Но когда из глубины патефона раздался первый петушиный выкрик, он вдруг вытянул настороженно шею и издал то самое вопросительное «ко-ко-ко?», которое обычно означало: «Что там еще такое?»
— Слышите? Кокочет! — ликовал Витька.
Между тем спела свою партию Кукушка и подошла очередь ее партнера. И как только послышалось особенно отчаянное «ку-ка-ре-ку», Витькин петух вдруг выпятил грудь и сделал навстречу патефону свои два предупреждающих шага. Вот ведь воинственная птица! Даже с распухшей головой и заплывшими глазами петух не мог стерпеть, чтобы противник нагло горланил, спрятавшись в этом ящике.
Сделав еще два шага, петух пригнул голову, распустил на шее перья и сердито долбнул в пол клювом.
Раздайся в эту минуту из патефона еще хоть один петушиный клич, и Витькин петух, наверное, налетел бы на патефон, ударил бы по нему крыльями и дернул шпорами. Но этого не случилось.
Как раз в это время Петух из басни допелся до того места, где полагалось потерять голос, и он сбился, зафальшивил и задерябил драной кошкой.
Готовый ринуться в бой, петух остановился, приподнял голову и снова скороговоркой проговорил свое «ко-ко-ко?». Мол, что ж это ты, братец, осип? Эх, ты. Потом он вытянулся на голенастых ногах, будто привстал на цыпочках, замахал крыльями, развевая по полу пшено, и вдруг закукарекал, да так, что у ребятишек заложило уши, а в железном нутре патефона что-то задребезжало. Кончив победную песню, петух важно отошел в сторонку и как ни в чем не бывало стал собирать раскатившееся по полу зерно.
Витька ликовал. Он с гордостью посмотрел на своего золотоперого друга и радостно воскликнул:
— Вот черт! Оттаял-таки!
После этого он уже не сомневался, что никто не посягнет на петушиную голову.
Евгений Носов — Как патефон петуха от смерти спас:
Краткое содержание
Скоро весна, но вдруг вернулся мороз. У Витьки в школе отменили уроки. Целую неделю он был дома, с родителями и бабушкой. А утром случилось вот что. В курятнике петух голову обморозил. Гребешок и щеки в инее. Отец сказал: пока не сдох, надо зарезать – и в суп. А потом они с мамой отправились на работу. А Витьке до слез «жаль петуха». Такой красавец и храбрец! Шея – будто в огненном ожерелье, пестренький, а в хвосте – несколько иссиня-черных перьев. Другие петухи от него удирали, только завидев. И мастер кукарекать! Голос – как чистая звонкая медь.
Витька бабушку просит: «Пусть еще поживет немножко, а?» Бабушка понимает внука: «Сердчишко, видать, у тебя жалостливое». И берется лечить бедолагу: мажет гусиным жиром, усаживает на сенцо под печку. Но в доме петух совсем посинел и опух. Есть и пить он не хотел. К счастью, отец забыл про него. А раз к Витьке заглянул дружок Колька. С новой пластинкой. А на ней – басни Крылова. Завели патефон, прослушали «Лягушку и вола». Смешно! На обратной стороне «Кукушка и петух». Петух из басни до хрипоты нахваливал кукушку. И тут больной петух запел в ответ! С угрозой шагнул к патефону – и опять кукарекнул. И принялся поклевывать пшено. «Оттаял-таки!» Обрадованный Витька понял, что теперь голове петуха ничего не грозит – он будет жить!
Читательский дневник по рассказу «Как патефон петуха от смерти спас» Носова
Сюжет
Мороз после оттепели. Витька не пошел учиться, а в курятнике петух с обмороженной головой. Отец сказал, что такому пора в суп. Витька просит бабушку полечить птицу. Но петуху все хуже. Однажды Витька с другом Колькой слушали на патефоне басню Крылова «Кукушка и Петух». И живой петух закукарекал на петуха с пластинки. Значит, выживет!
Отзыв
ЛитЛайф
Жанры
Авторы
Книги
Серии
Форум
Носов Евгений Иванович
Книга «Где просыпается солнце?»
Оглавление
КАК ПАТЕФОН ПЕТУХА ОТ СМЕРТИ СПАС
Читать
Помогите нам сделать Литлайф лучше
КАК ПАТЕФОН ПЕТУХА ОТ СМЕРТИ СПАС
Дело уже двигалось к весне. Замаслилась дорога, снег во дворе осел и потемнел, а в полдень на солнцепёке всё настойчивее барабанила капель. Витька вытер насухо лыжи и спрятал их на чердак до будущей зимы.
По радио объявили, что по случаю мороза занятий в школе не будет, и Витька засел дома на целую неделю.
Однажды утром бабушка принесла из курятника петуха, и все ахнули. Его широкий, короноподобный гребень, большие, до самого зоба, бурды и не покрытые перьями щёки были белы от инея.
— Пропал петух! — заахала бабушка.
Все домашние собрались вокруг пострадавшего и с озабоченностью смотрели на его обмороженную голову.
— Надо зарезать, — сказал наконец отец. — Всё равно сдохнет…
У Витьки при этих словах похолодела спина. Ему стало очень жаль петуха. Он был такой красивый и смелый. На шее — огненное ожерелье, спина серая, в мелких белых пестринках, а в пышном хвосте длинные, серпообразные иссиня-чёрные перья. Держался он гордо, выступал вперёд широкой, отливающей бронзой грудью, высоко, будто на параде, приподнимая лапы, увенчанные загнутыми кверху острыми шпорами, и был храбр, как истинный гвардеец. На улице не было петуха, который смел бы подойти к нему близко. Он делал навстречу противнику два-три неторопливых шага, будто предоставляя ему возможность ещё раз подумать, на что идёт, и, если тот не убирался восвояси, стремительно обрушивался на него. При этом он зонтиком растопыривал на шее медно-красные перья, низко пригибал голову, а его длинный хвост волочился по земле, как плащ.
Обычно петухи поспешно ныряли в ближайшую подворотню. И тогда Витька, заложив пальцы в рот, неистово свистел вслед удиравшему. А Витькин петух, великодушно отказавшись от преследования, хлопал крыльями и, изогнув шею вопросительным знаком, горланил на всю улицу своё «ку-ка-ре-ку!», что в данный момент означало: «Я тебе покажу, как забываться. »
А как голосисто кукарекал он зарю! Сначала за стенкой в сарайчике раздавались короткие удары крыльями. Потом, сразу забирая в головокружительную высоту, петух уверенно брал первое колено песни. Он никогда не торопился переходить ко второму колену и, словно стараясь показать всем соседним петухам своё мастерство, забирал всё выше и выше. Голос его звенел чистым, прозрачным звуком меди, и Витьке казалось, что вот сейчас в горле петуха что-то лопнет от натуги и песня оборвётся. Витька даже съёживался от этой звонкости петушиной песни, от напряжённого ожидания конца знаменитого «р», составляющего венец победного клича. Но петух не осекался. Он плавно переходил на более спокойное «ку», тянул его не менее долго и громко и благополучно завершал всё своё «ку-ка-ре-ку!».
И вот теперь отец велел отрубить ему голову. Бабушка ощиплет с него золотистый мундир, завяжет перья в сумочку и подвесит их в чулане рядом с пучком мороженой калины, а из петуха сварит суп.
В горле у Витьки заскребло, глаза часто-часто замигали. Он быстро юркнул в другую комнату и забился в угол.
Мать и отец ушли на работу. Дома остались только он да бабушка. Витька слышал, как тихо шаркали её валенки, и со страхом ожидал, когда она выйдет во двор, чтобы отрубить голову петуху. Но бабушка что-то не торопилась, и Витька, успокоившись, вышел в кухню.
— Бабушка, а бабушка, — тихо позвал он. — Ты не будешь петуха резать? Пусть ещё поживёт немножко, а? Может, ничего… оттает?
— Ишь ты какой! — погладила бабушка Витьку по стриженой голове. — Сердчишко у тебя, видать, жалостливое. Ну что ж… Пусть побудет! Авось отойдёт. Мы его сейчас гусиным жиром смажем. Это от морозу помогает.
Витька просиял. Он подбежал к петуху, который сидел под стулом нахохленный, с полузакрытыми глазами, и дружески погладил по сутулой спине.
— Больно, а? Я тоже раз нос поморозил. И ничего. Поболело немножко, а потом зажило. Ты терпи, не поддавайся. А то башку отрубят.
Бабушка смазала петуху уже успевшие посинеть в тепле гребень и бороду и насыпала на пол пшена. Но петух даже и не взглянул на корм. Голова его с каждой минутой распухала, наливалась какой-то прозрачной жижей, петух всё больше сутулился и гнулся.
Бабушка принесла сена, постлала под печкой, поставила туда баночки с зерном и водой, посадила петуха и прикрыла железной заслонкой. Витька снова забеспокоился: «Зарубят. Придёт отец — и конец!»
Отец пришёл с работы поздно и, видно, забыл о петухе. Не заговорил о нём и утром.
А когда все опять разошлись, Витька отодвинул заслонку и осторожно вытащил из-под печки петуха. Он был по-прежнему плох: голова слилась в какой-то красно-синий шар, глаза затекли и смотрели тускло и безразлично. К корму он, как и вчера, не притронулся. Витька поднёс банку с водой и насильно макнул в неё клюв петуха. Петух раза два глотнул и заковылял под печку.
Между тем мороз не сдавался. Он трещал в старых брёвнах дома, проступал колючей солью на оконных ручках и шляпках дверных гвоздей. Витька давно не казал нос на улицу и уже порядком соскучился по своим друзьям, как вдруг заявился одноклассник Колька. Повязанный поверх ушанки пуховой шалью, концы которой крест-накрест охватывали спину, он неуклюже перевалился через порог.
— Ух какой морозище! — сказал Колька. — За нос так и щиплется. Даже слёзы текут.
— А у нас петух поморозился, — поделился новостью Витька.
— Петух — это что! Петух — птица, — серьёзным тоном возразил Колька. — У нас от мороза водопроводная труба лопнула. Железо и то не выдержало. А петух — раз плюнуть…
Бабушка напоила приятелей чаем с вареньем, и они пошли играть. Посмотрели книжки, новые почтовые марки, поиграли в «Конструктор». Когда всё это наскучило, Витька сказал:
— Я тебе сейчас новую пластинку заведу. Хочешь?
Пластинка и верно оказалась хорошей. Рассказывали басню Крылова «Лягушка и Вол». Лягушка, стараясь раздуться до размеров Вола, напрягалась и квакала. Потом, после особенно усердного кваканья, в патефоне вдруг что-то страшно зашипело, будто из его нутра прорвался воздух. Колька испуганно взглянул на Витьку, а тот в ответ расхохотался.
— Ты думал, патефон испортился, да? Это лягушка от натуги лопнула. Надувалась, надувалась — и «п-ш-ш»… Интересно?
— Угу! А что на другой стороне?
Витька накрутил пружину, перевернул пластинку и пустил диск. Заиграла музыка, из патефона выпорхнули слова другой знакомой басни:
— Как, милый Петушок, поёшь ты
— А ты, Кукушечка, мой свет, как тянешь
Умиляясь друг другом, Петух и Кукушка поочерёдно раздавали похвалы. Но вот, не находя больше слов, они перешли на песни. Из трубы вылетало то звонкое петушиное «ку-ка-ре-ку!», то вкрадчивое, разнеженное кукованье. Обе птицы хвалили друг дружку с таким усердием, что Петух вдруг охрип и начал орать каким-то кошачьим голосом. Витька и Колька покатились со смеху.
— Дохвалился! Даже охрип, бедняга! — сказал Колька. — А ну, давай сначала заведём.
Пластинку завели снова, и птицы с новыми силами принялись состязаться в безудержных похвалах. И вот, когда кукушкин друг собирался охрипнуть во второй раз, Витька и Колька услыхали, как откуда-то издалека, будто из-под земли, донёсся настоящий, живой петушиный голос.
— Слыхал? — спросил Витька.
— Да ведь это же наш, обмороженный, запел! Бабушка! — вскочил со стула Витька. — Бабушка.
Из сеней с охапкой дров вошла бабушка.
— Бабушка, наш петух запел! Не веришь?
С этими словами Витька вернулся в комнату, схватил патефон, поставил его в кухне на пол и вытащил из-под печки петуха. Бабушка недоверчиво смотрела на все эти странные приготовления.
— Вот слушайте! — сказал он, накручивая патефонную ручку.
Сначала петух подозрительно косился опухшим глазом на вращающийся и поблёскивающий никелем диск. Но когда из глубины патефона раздался первый петушиный выкрик, он вдруг вытянул настороженно шею и издал то самое вопросительное «ко-ко-ко?», которое обычно означало: «Что там ещё такое?»
— Слышите? Кокочет! — ликовал Витька.
Между тем спела свою партию Кукушка и подошла очередь её партнёра. И как только послышалось особенно отчаянное «ку-ка-ре-ку», Витькин петух вдруг выпятил грудь и сделал навстречу патефону свои два предупреждающих шага. Вот ведь воинственная птица! Даже с распухшей головой и заплывшими глазами петух не мог стерпеть, чтобы противник нагло горланил, спрятавшись в этом ящике.
Сделав ещё два шага, петух пригнул голову, распустил на шее перья и сердито долбанул в пол клювом.
Раздайся в эту минуту из патефона ещё хоть один петушиный клич, и Витькин петух, наверное, налетел бы на патефон, ударил бы по нему крыльями и дёрнул шпорами. Но этого не случилось.
Как раз в это время Петух из басни допелся до того места, где полагалось потерять голос, и он сбился, зафальшивил и задерябил драной кошкой.
Готовый ринуться в бой, петух остановился, приподнял голову и снова скороговоркой проговорил своё «ко-ко-ко?». Мол, что ж это ты, братец, осип? Эх, ты. Потом он вытянулся на коленастых ногах, будто привстал на цыпочках, замахал крыльями, развевая по полу пшено, и вдруг закукарекал, да так, что у ребятишек заложило уши, а в железном нутре патефона что-то задребезжало. Кончив победную песню, петух важно отошёл в сторонку и как ни в чём не бывало стал собирать раскатившееся по полу зерно.
Витька ликовал. Он с гордостью посмотрел на своего золотопёрого друга и радостно воскликнул:
Краткое содержание рассказа «Как патефон петуха от смерти спас» Евгения Носова
Скоро весна, но вдруг вернулся мороз. У Витьки в школе отменили уроки. Целую неделю он был дома, с родителями и бабушкой. А утром случилось вот что. В курятнике петух голову обморозил. Гребешок и щеки в инее. Отец сказал: пока не сдох, надо зарезать – и в суп. А потом они с мамой отправились на работу. А Витьке до слез «жаль петуха». Такой красавец и храбрец! Шея – будто в огненном ожерелье, пестренький, а в хвосте – несколько иссиня-черных перьев. Другие петухи от него удирали, только завидев. И мастер кукарекать! Голос – как чистая звонкая медь.
Витька бабушку просит: «Пусть еще поживет немножко, а?» Бабушка понимает внука: «Сердчишко, видать, у тебя жалостливое». И берется лечить бедолагу: мажет гусиным жиром, усаживает на сенцо под печку. Но в доме петух совсем посинел и опух. Есть и пить он не хотел. К счастью, отец забыл про него. А раз к Витьке заглянул дружок Колька. С новой пластинкой. А на ней – басни Крылова. Завели патефон, прослушали «Лягушку и вола». Смешно! На обратной стороне «Кукушка и петух». Петух из басни до хрипоты нахваливал кукушку. И тут больной петух запел в ответ! С угрозой шагнул к патефону – и опять кукарекнул. И принялся поклевывать пшено. «Оттаял-таки!» Обрадованный Витька понял, что теперь голове петуха ничего не грозит – он будет жить!
Читательский дневник по рассказу «Как патефон петуха от смерти спас» Носова
Сюжет
Мороз после оттепели. Витька не пошел учиться, а в курятнике петух с обмороженной головой. Отец сказал, что такому пора в суп. Витька просит бабушку полечить птицу. Но петуху все хуже. Однажды Витька с другом Колькой слушали на патефоне басню Крылова «Кукушка и Петух». И живой петух закукарекал на петуха с пластинки. Значит, выживет!