За нечаянно бьют отчаянно!
 | Вкратце Возмездие или наказание за действия, непреднамеренно (нечаянно) повлёкшие за собой тяжёлые последствия. |
 | TV Tropes Для англоязычных и желающих ещё глубже ознакомиться с темой в проекте TV Tropes есть статья Revenge Myopia. Вы также можете помочь нашему проекту и перенести ценную информацию оттуда в эту статью. |
Вы отнюдь не злодей. Вы вообще не хотели ничего дурного. И тем не менее, по вашей глупости или неосторожности произошла трагедия. А теперь попробуйте объяснить искалеченному пострадавшему, буде он выживет… или тому, кому он был дорог, если он погиб… что это вышло нечаянно. «За нечаянно бьют отчаянно!» — ответит жертва/близкий и начнёт вам жестоко мстить.
Такая месть чаще всего становится мощным источником драмы. Потому что с одной стороны того, кому мстят, зачастую можно даже пожалеть, он ведь действительно не хотел, а с другой, и мстителя прекрасно можно понять. Тем не менее, по той же причине этот троп чаще всего проходит по категории «неадекватное возмездие».
Другое дело — когда виновник считает, что отсутствие злого умысла целиком оправдывает его и не испытывает никакого раскаяния за случившееся. В таком случае симпатии читателя/зрителя целиком переходят на сторону мстителя, если только его мщение не принимает общественно-опасные формы.
Обратный и совершенно вопиющий случай — когда нанесённый ущерб или минимален, или вовсе отсутствует, а воздаяние — чудовищно. Такая мстительность свойственна злодеям, которые за любой чих в сторону своей персоны или того, кого они любят, готовы предать кого угодно мучительной казни.
За нечаянно бьют отчаянно
Смотреть что такое «За нечаянно бьют отчаянно» в других словарях:
За нечаянно бьют отчаянно — Прост. Шутл. ирон. Реплика на слово «нечаянно», произнесённое собеседником. Вахитов 2003, 56 … Большой словарь русских поговорок
За нечаянно бьют отчаянно — Реплика на чьё то восклицание о нечаянности происшедшего, непреднамеренности действий … Словарь народной фразеологии
НЕЧАЯННО — За нечаянно бьют отчаянно. Прост. Шутл. ирон. Реплика на слово «нечаянно», произнесённое собеседником. Вахитов 2003, 56 … Большой словарь русских поговорок
НЕЧАЯННО! — За нечаянно бьют отчаянно диал. детск. Не принимаю твои извинения … Толковый словарь современных разговорных фразеологизмов и присловий
Витензон, Жанна Зискиндовна — Жанна Зискиндовна Витензон Дата рождения: 26 апреля 1929(1929 04 26) (83 года) Место рождения: Витебск, СССР Гражданство … Википедия
Витензон, Жанна — Жанна Зискиндовна Витензон Дата рождения: 26 апреля 1929 года Место рождения: Витебск, СССР Гражданство: СССР, Россия Профессия: сценарист мультипликатор … Википедия
Витензон Ж. — Жанна Зискиндовна Витензон Дата рождения: 26 апреля 1929 года Место рождения: Витебск, СССР Гражданство: СССР, Россия Профессия: сценарист мультипликатор … Википедия
Витензон Ж. З. — Жанна Зискиндовна Витензон Дата рождения: 26 апреля 1929 года Место рождения: Витебск, СССР Гражданство: СССР, Россия Профессия: сценарист мультипликатор … Википедия
Витензон Жанна Зискиндовна — Жанна Зискиндовна Витензон Дата рождения: 26 апреля 1929 года Место рождения: Витебск, СССР Гражданство: СССР, Россия Профессия: сценарист мультипликатор … Википедия
Жанна Витензон — Жанна Зискиндовна Витензон Дата рождения: 26 апреля 1929 года Место рождения: Витебск, СССР Гражданство: СССР, Россия Профессия: сценарист мультипликатор … Википедия
Как пишется “нечаянно”?
Известная поговорка «за нечаянно бьют отчаянно» заставляет задуматься не только над тем, что из-за оплошностей, допущенных без злого умысла, могут быть крупные неприятности, но и наводит на мысли об очевидном родстве похожих по структуре слов. И понять, как правильно пишется слово «нечаянно», довольно трудно.
Слово “нечаянно” пишется слитно и с двумя буквами “НН”
Отсекаем лишние вопросы
Решить, как правильно писать слово «нечаянно» – слитно или раздельно с НЕ – тоже несложно. Здесь применяем правило, согласно которому возможность замены слова синонимом без «не» означает, что не – приставка, а не частица, соответственно, пишется слитно.
Этот прием проверки применяется обычно к прилагательным. По поскольку это наречие образовано от соответствующего прилагательного, слитное правописание с «не» сохраняется. Да и подобрать синоним без «не» просто – случайно.
Из глубины веков
Правописание слова «нечаянно» уходит корнями в глубину веков. Глагол «чаять» (ожидать) отдельно уже давно не употребляется, но его корень сохранился в современных словах «отчаянный», «чаяние». Проверить безударную гласную в этом случае уже невозможно, но гласная Я в корне сохраняется как наследие от корневого [й’] и бывшего глагольного суффикса [а]. Эта фонетическая конструкция характерна для большинства русских глаголов.
Еще одним элементом исторических написаний, которым уже не найти логического объяснения в современном языке, является сочетание ЧА, в котором после буквы Ч, обозначающей всегда мягкий согласный, не употребляется гласный-показатель мягкости. Это традиция русской письменной речи, сохранившаяся в современной грамматике в виде правила, известного всем с первого года обучения в школе – «ча, ща пишем с буквой а». Правописание слова «нечаянно» связано и с соблюдением этой старинной грамматической нормы, секрет которой кроется где-то в глубине веков.
За нечаянно — бьют отчаянно (Звёздочка)
Рассказ из цикла «Звёздочка»
Конец сентября 1975 г.
Алёнкину маму положили в роддом.
«Хорошо бы сестру купили! Два брата у меня уже есть, — размышляла Алёнка. — А сестрёнке я буду косички заплетать! Свои платья старые подарю. Пускай носит — мне не жалко. Братья гостят в деревне у бабушки пока мама в больнице. Дома скукотища. Скорей бы вечер — вечером пойду с папой маму навещать…»
… В роддоме противно пахло больницей. Обшарпанный пол, окрашенные темно-синей краской стены не радовали глаз. Алёнка поинтересовалась у отца:
— Тут точно детей покупают? — отец кивнул головой.
Алёнка посмотрела на гинекологическое кресло прикрытое клеёнкой, стоящее под лестницейи спросила:
— А это что за штуковина на колёсах?
Отец смутившись, ответил:
— Вырастешь — узнаешь
— Так долго ждать, а почему?
— По кочану…
— А чем тут так воняет? Они детишек на помойке подбирают что ли?
— Не выдумывай, давай, в больнице — всегда больницей пахнет.
— Фу-у… — брезгливо фыркнула Алёнка.
— Не фукай, терпи, не маленькая.
Отец подошёл к двери обляпанной грязными руками, постучал для приличия, а потом, приоткрыв дверь, спросил:
— Здрасте, как там Ширяева Татьяна, родила, нет?
— Поздравляю, папаша, у вас сын!
— Сын, вот те раз. А случайно — не рыжий?
— Ну, уж скажете тоже, папаша, про масть у нас данных нет. Вес 3.850, рост 54.
— Так вы гляньте, а, а то вдруг как я рыжий родился?
— Папаша, мне что, тут больше делать нечего что ли? Сын родился — радуйся. Один хрен — рыжий не рыжий. — нервничала акушерка. — Совсем народ с ума посходил. Попробуй, угоди! Ещё находятся дуры, таким рожают. — потом посмотрев на Алёнкины тёмно-русые волосы, вдогонку съязвила. — Если рыжий, то точно твой!
— Да ладно, милая, не ворчи, рад я!
Отец посмотрел на дочку и гордо произнёс:
— Вот мы с мамой тебе ещё братика купили!
Алёнку это известие не обрадовало. Она всей душой хотела сестру. Она чувствовала, что у неё есть сестра, и недоумевая произнесла:
— Опять брат, вы же мне сестру обещали?! Так нечестно…
— Ну, обещали, так значит, ещё родим! Ты чего насупилась-то?
— Даже Светке Забалдиной и то сестру купили…
— Девочка, а у нас девочки пока закончились, одни мальчики остались. — попробовала успокоить Алёнку акушерка.
— Вот так всегда, берут, что попало, нет, чтобы подождать. А мне водится, придётся. — бубнила Алёнка себе под нос сквозь слёзы.
— Ты поворчи ещё у меня! Вмиг схлопочешь, — замахнувшись рукой пригрозил отец.
— Не буду больше ворча-ать. — всхлипывая, испуганно ответила Алёнка.
— То-то же, нам ещё имя придумать надо.
— Вам надо, вы и думайте, а я сестру хотела — Каролинку.
— Опять за своё? В кого ж ты такая вредная у нас уродилась а?
За нечайно бьют отчайно как пишется
Автор выражает сердечную благодарность Безотосному Игорю Александровичу, Константинову Игорю Викторовичу, Павленко Олегу Петровичу, Хрумало Валентину Викторовичу, Цветову Александру Алексеевичу, Коцоренко Александру Петровичу, Афанасьеву Аркадию Савельевичу, благодаря чьей бескорыстной поддержке смогла увидеть свет эта книга.
Писать предисловие к собственной, и далеко не первой, книге — занятие, скажем так, довольно неблагодарное.
Самого себя заранее хвалить не принято. Тем паче — ругать… Тексты и без помощи автора все покажут и скажут. Вопрос: с чего тогда начать?
Возможно, все-таки с названия сборника. «Чертова дюжина ножей + 2 в спину российской армии» — полагаю, напоминает о «ножах в спину революции» Аркадия Аверченко. Мало того, в 2008-м ваш покорный слуга уже издал сборник «Чертова дюжина ножей в спину российской милиции», включавший тринадцать рассказов милицейской тематики. (Нынешний, армейской направленности, их насчитывает, соответственно, пятнадцать.) Так не грешит ли автор своего рода «двойным» плагиатом, повторяя не только одного из классиков юмора, но и себя самого?
Наверное, грешит. Тем же «смехом сквозь слезы». Хотя у меня он явно не похож на аверченковский, присутствуя только между строк.
А вот милицейский и армейский сборники во многом, безусловно, схожи: в обоих четко прослеживаются конфликтные мотивы меж начальством и подчиненными в силовых структурах. Причем то Ошевневу неправ в своих поступках бывает исключительно начальник. Корни же данных столкновений стары, глубоки и со временем отнюдь не отмирают, а, скорее, даже все больше обнажаются.
Пожалуй, лучше и точнее других определил суть вооруженных сил государства как одного из его социальных институтов Лев Давидович Троцкий — блестящий организатор и незаурядный публицист, фактический творец Октябрьского переворота, один из создателей и первый руководитель Красной Армии. Его перу принадлежат слова: «Армия вообще представляет собой осколок общества, которому служит, с тем отличием, что она придает социальным отношениям концентрированный характер, доводя их положительные и отрицательные черты до предельного выражения».
Не в бровь, а в глаз, блистательно сказано! И разве не о том же самом наедине с самим собой размышляет в камере на гауптвахте герой рассказа «Самоход» — солдат, совершивший под влиянием момента самовольную отлучку, «…в армии командир может тебе приказать исполнить все, на что его фантазия сработает, — хоть в голую задницу себя чмокнуть, а ты… Пожалуйста, жалуйся. Но только после строгого и точного исполнения приказа». И далее неожиданно для себя нехотя признает: «Главное же — в военной системе по-иному нельзя: ведь если каждый солдат вдруг да вместо исполнения конкретно порученного в приказном порядке дела начнет его теоретически „обсасывать“, развалится просто наша армия».
А она и без того ныне близка к развалу. Из-за множества приобретенных еще в советские времена именно отрицательных черт, в третьем тысячелетии доведенных уже «до предельного выражения». Прежде всего она избавляется от самых лучших, под разными предлогами безжалостно выбрасывая их из своих рядов («Заавторство», «Самосуд», «За слабую половину»), либо — в крайнем случае — «жалеет», ссылая в тмутаракань («Адюльтер», «Глоток лимонада „Дюшес“»).
На руководящие посты здесь зачастую выдвигаются люди недалекие, невежественные, грубияны. Для них подчиненный — человек третьего сорта, не ставящийся ни в грош. Под видом «дальнейшего укрепления воинской дисциплины», улучшения службы его не грех обматерить, а то и вовсе поднять на него руку («Почему процесс не пошел?», «Приступ вежливости», «За нечаянно бьют отчаянно»).
Погонная система строго взыскивает за великодушие («Встречай, приезжаем элистинским», «„Трехлитровая“ жена»), зато поощряет послушность, элементарную трусость («Встречный удар»).
Особняком от остальных стоят рассказы, где главные герои — рядовые солдаты, абсолютно не понятые начальством, «не живущим жизнью подразделения»: уже упоминавшийся «Самоход», «Первоисточник». К ним примыкает «Штопор», где действие лермонтовского «Фаталиста» перенесено на территорию российского летного училища времен начала перестройки, в курсантскую среду.
И наконец, много лет пролежавший «в чернильнице», терпеливо ожидавший своего рождения рассказ «Торжество справедливости». Его заголовок закавычен, а сюжет в значительной степени автобиографичен (в меньшей мере на реалиях, заимствованных из собственной жизни, построены «Самосуд», «Заавторство» и «За слабую половину»).
Казалось бы, молодой офицер, главный герой «Торжества справедливости», от имени которого и ведется повествование, в итоге добивается своей цели: несправедливо наложенное на него взыскание изымается из личного дела. Но каким способом! «Минус на минус дает искаженный, незаконный плюс».
Редактор одного толстого журнала усмотрел в этой вещи черты притчи и одновременно в ее герое — «героя нашего времени». Как автор, ничего по этому поводу сказать не смею: вам, читатель, виднее.
Закончить же хочу утверждением: общий итог всей «чертовой дюжины ножей + 2» — то же закавыченное «торжество справедливости». Поскольку в действительности ее в армии отыскать явно труднее, чем черную кошку в темной комнате.
После очередной — на этот раз двухмесячной — командировки в «горячую точку» командир мотострелковой роты Игорь Кедров без единой царапины возвращался к семье, домой. Здесь не просыпались ночами от треска автоматных очередей на улицах; не опасались, что из неприметного авто, проезжающего мимо КПП воинской части, вдруг вылетит граната; не ждали пули или ножа в спину во время патрулирования по чужому городу, население которого на дух не переносило миротворцев в погонах. Здесь был мир — привычный, пусть со своими проблемами, не всегда справедливый, но — мир…
Людмила встретила Игоря так, как и должна была встретить офицера, вернувшегося из длительной командировки на войну, любящая жена: кинулась на шею, расцеловала под восклицания: «Ну, наконец-то! Слава Богу!» и срочно погнала нареченного под душ, а затем переодеваться, сама же захлопотала на кухне.
Но, сев за накрытый стол, который венчала запотевшая непорочная бутылка «Таможенной» водки, капитан быстро понял: не все спокойно в королевстве Кедровых. Это проглядывало и в напряженно нахмуренных бровях жены; и в ее ответах на мужнины вопросы о житье-бытье — дважды невпопад; и в неловком движении — за малым не просыпала кофе, а размешивала его быстро, нервно побрякивая ложечкой о стенки керамической кружки.
— Случилось что? — еще не допив забеленного сгущенкой любимого напитка, спросил Игорь.
— Представь, да, — моментально откликнулась Людмила.
— Серьезней не бывает.
— Так рассказывай. — И Кедров отставил кружку.
— Дочь твою одноклассник ни за что избил! — с прорвавшейся ноткой злости выпалила жена.
Перед глазами Игоря возник образ Иринки, тихони-семиклассницы.
— Да уж… Со всей дури полной папкой с книгами по голове! А бил подло, сзади… На перемене подскочил. Иринка чуть не упала, плачет, а все вокруг смеются, и этот гаденыш громче остальных.
— А толку? Ходила я уже к директрисе…
— Такого слова вроде бы как нет, — опрометчиво заметил Игорь.
— Зато человек есть! — тут же взорвалась Кедрова. — Дама за сто килограммов! Вся из себя: что костюм, что прическа, плюс на каждом пальце по бриллианту! И заявляет: а может, он нечаянно… Какое, говорю, если он Иринке проходу не дает! То лягушку в рюкзачок, то кнопку на стул… То подножку, то в спину кулаком… А бриллиантовая, на пару с классной руководительницей, хором: нет, Леша хороший! Он просто очень моторный… Что, Карлсон, что ли? Ну да я точно знаю, почему они его выгораживают. Папочка у этого хулигана преуспевающий коммерсант, он же главный школьный спонсор. Потому в классе и доска импортная, и мебель… Ремонт текущий — покраска-побелка — опять за счет фирмы… Да все учителя на этого нового русского молятся, словно на чудо-икону!